Рамана Махарши - Шри Рамана Махарши - Жизнь и Путь

«Вполне возможно совершать все жизненные дела без привязанности и считать только Ат­ман реальным. Ошибочно предполагать, что ес­ли человек установлен в Атмане, то его обя­занности в жизни не будут выполняться правиль­но. Это похоже на состояние актера. Он загри­мирован, одет в костюм и действует на сцене, даже переживая исполняемую им роль, но доподлинно знает, что в действительной жизни яв­ляется не той личностью, а чем-то еще. Точно так же, почему сознание тела или чувство „Я есть те­ло” беспокоит вас, если вы определенно знаете, что вы не тело, но Я ? Ничто из выполняемого телом не должно выводить вас из пребывания в Я . Такое пребывание помешает правильному и эф­фективному исполнению каких-либо обязанностей тела не больше, чем сознавание актером своего истинного положения препятствует исполнению им роли на сцене».

Как медитация или «вспоминание» (это можно на­зывать по-разному) не ухудшает качество сделанной работы, точно так же и процесс работы не вредит ме­дитации. Шри Бхагаван четко разъяснил это в разго­воре с Полем Брантоном.

Бхагаван: Отрекаться от деятельной жизни не надо. Ес­ли вы медитируете *час или два ежедневно, то сможете справиться со всеми своими обязанностя­ми. При правильной медитации вызванное ею те­чение ума будет продолжаться и во время вашей работы. Здесь как бы два пути выражения одной идеи; та же линия, которую вы принимаете в ме­дитации, будет выражена и в вашей деятельности.

Поль Брантон: И каков будет результат?

Б: Если вы будете продолжать, то обнаружите, что ваше отношение к людям, событиям и объектам постепенно изменяется. Ваши действия будут стре­миться самопроизвольно следовать вашим медита­циям.

Человеку следует отказаться от личного эгоизма, который привязывает его к этому миру. Отбрасы­вание ложного «я» есть истинное отречение.

ПБ: Возможно ли стать неэгоистичным, ведя активную мирскую жизнь?

Б: Между работой и мудростью противоречия нет.

ПБ: Вы подразумеваете, что можно продолжать все прежние активности, профессиональные например, и в то же время получить Просветление?

Б: Почему же нет? Однако в таком случае человек не станет думать, что это прежняя личность выполняет работу, ибо его сознание будет постепенно изме­няться, перемещаться, пока не войдет в ТО, которое лежит за пределами маленького «я».

Многих сначала ставило в тупик предписание дей­ствовать с чувством отрешенности и беспокоило, мож­но ли в действительности продуктивно работать таким способом. Но они имели перед собой пример самого Шри Бхагавана, поскольку все, что он делал, было до педантичности тщательным, будь то правка корректу­ры или переплетение книги, приготовление пищи или вырубка и полировка ложки из скорлупы кокосового ореха. И, фактически, даже перед тем, как иллюзия Я-есть-делатель рассеяна, отчужденное отношение к работе не вредит, а увеличивает ее продуктивность, по­ка оно сочетается с добросовестностью, так как по­добная позиция предполагает не безразличие к каче­ству выполнения работы, а только невмешательство эго в нее; именно вмешательство эго вызывает и раз­ногласия, и неэффективность. Если бы все люди делали свои дела просто потому, что это их работа, без тще­славия или эгоизма, то эксплуатация бы исчезла, уси­лие было бы правильно направлено, координация за­менила бы соперничество и большинство проблем ми­ра было бы решено. То, что продуктивность работы не страдает, очевидно, если вспомнить о периодах слепой веры в каждой религии, оставивших образцы наиболее совершенного искусства — в готическом ли соборе или в мечети, индусской скульптуре или да­осской живописи — созданных художниками, которые считали себя только инструментами и предпочли ос­таться безымянными. Можно брать примеры из других профессий также. Врач лечит более эффективно, когда он не взволнован чем-либо, и, в самом деле, поэтому часто предпочитает не лечить самому членов своей собственной семьи. Финансист действует более невоз­мутимо и результативно там, где его собственные интересы не поставлены на карту. Даже в играх фор­туна благосклонна к тому, кто незаинтересован.

Предписание продолжать семейную жизнь встреча­ло возражение, что Шри Бхагаван сам оставил свой дом. На это он обычно кратко отвечал, что каждый че­ловек действует согласно своей прарабдхе (судьбе). Од­нако здесь уже возникает вопрос о том, что полная внешняя нормальность и участие в ежедневном распо­рядке жизни, которым Шри Бхагаван служил таким со­вершенным примером в последние годы и которые он предписывал своим последователям, были для него са­мого невозможны сразу после Пробуждения, случивше­гося в доме дяди в Мадурае. Ответ таков, что ставшее возможным для Шри Бхагавана он, своей Милостью, делает осуществимым и для тех, кто следует ему.