Customer - КЛАДОИСКАТЕЛЬ

Замок ещё не истлел, но стена, в которую уходил его язык, была старой и слабой.

Диггеры закрутили пару дюбелей выше и ниже замка, и целый кусок стены

рухнул на пол. Путь был открыт.

За дверью оказался коридор, параллельный тому, что только что расчистили.

А в конце коридора – две маленькие комнаты, и в них – сундуки.

– Макс, ты помнишь уговор? Сначала ищем мою книгу. Потом я ухожу…

Потом что хочешь.

– Да не вопрос, Витёк, найдём. Но ты не уходи насовсем. Хоть телефон

оставь.

– Я позвоню тебе. Обещаю. Давай искать. На книге греческие буквы –

«Анахарсис». Выглядят почти так же, как русские, только вместо «эн» – «вэ»

галочкой.

Каждому досталось по сундуку. Перебрать полсотни тяжелых томов и найти

нужную книгу – дело пяти минут. Но Владимир увидел, что пяти минут у них не

будет. По коридору канализации к пробитой стене с двух сторон бежали люди с

автоматами.

– Макс, тревога!

– Выключить фонари! Всем лечь! Ни звука! – скомандовал Максим. – Надо

бы дверь закрыть…

– Бесполезно.

– Сколько их?

– Много, Макс, нам не справиться.

В сводчатом зале раздались шаги, засверкали лучи фонарей. И тут Владимира

кто-то толкнул в спину. Он обернулся.

– Витя, вот книга-то…

Один из студентов в полной тьме протягивал ему толстый том в кожаном

переплёте.

– Включай фонарь.

– Нельзя ведь… Засекут.

– Уже засекли. Включай!

На обложке книги красовалось то самое греческое слово – Ἀνάχαρσις.

Владимир открыл книгу. И тут в коридоре, ведущем в маленькие комнаты с

сундуками, загремел железный голос, усиленный мегафоном:

– Внимание! Вы окружены! Сопротивление бесполезно! Всем лечь! Ноги

раздвинуть! Руки на затылок! Не двигаться!

Владимир успел вырвать первую страницу и сунуть в карман. А потом

послушно лёг, сложив руки на затылке.

Спецназовцы в масках вывели их по одному в сводчатый зал. Сначала

поставили к стене, обшарили. Оружия не нашли и немного успокоились. Вызвали

кого-то по рации. Через пять минут из расчищенного диггерами коридора вылез, отряхиваясь, неприметный человек без маски и бронежилета. На левой руке у

него белел гипс.

– Так, повернулись ко мне. Точно все тут? Тогда стоим спокойно, не

дёргаемся.

Загипсованный посветил каждому в лицо фонарем. Потом отошёл к

противоположной стене.

– Дайте на них весь свет. Ага, уже лучше. Ну что, ребятушки, раздевайтесь.

Диггеры оцепенели от удивления.

– Раздеваемся до пояса, быстро! – повторил команду загипсованный. – Кому

неясно? А то разденем.

Студенты начали снимать куртки, рубашки, футболки. На плече у одного

предательски темнело пятно, похожее на семёрку.

– Стоп! Всем отойти! Назад, к стене! А ты стой, не уходи. Ну что, здравствуй, красавчик.

+

Понедельник начался с дурных предчувствий. Яфа плохо спала и в пять утра

окончательно проснулась. Неясная тревога поселилась внутри, заставила сердце

колотиться, а мысли путаться. Пришлось встать.

Попыталась сделать зарядку. Расстелила покрывало на ковре, размяла

мышцы, связки, попробовала сосредоточиться и вспомнить несколько движений

из своей гимнастической программы. Но не было ни ленты, ни мяча, ни

настроения. Промаявшись до семи утра, Яфа поехала на работу.

В офисе, несмотря на ранний час, было полно народу. Её тут же огорошили

сообщением об очередном кладе: Павел Алексеевич нашёл библиотеку Ивана

Грозного, это сенсация, через час начнет снимать первый канал, телевизионщики

уже тут, софиты расставляют!

– Кристина, мне можно к нему? – спросила она у секретарши.

– Не знаю, примет ли, Яфа Марковна, его как раз гримируют…

Но Каганович был не против пообщаться. Он сделал повелительный жест

гримёрше, и та моментально скрылась.

– Так, радость моя, времени у нас совсем мало, потому обойдёмся без

предварительных ласк. Говори, зачем пришла.

– Павел Алексеевич, вы нашли...

– Нашёл, нашёл. Про библиотеку ты уже знаешь. Про Калинина ещё нет.

Можешь услышать из первых уст.

– Неужели?

– Давай без обмороков. Жив-здоров твой кладоискатель, только нервничает

немного.

– Когда я смогу?..

– Не могу ничего конкретного тебе пообещать. Сначала мы с ним побеседуем

по-другому, без вот этого самого. – Каганович сделал грубый уличный жест, обозначающий любовь.

– Неужели вы не понимаете, что нельзя…

– Почему же нельзя? Кто мне запретит? У меня понятная цель. Я ищу вашу