Customer - КЛАДОИСКАТЕЛЬ

думать по-другому.

Главный вопрос, Владимир Иванович – как противостоять вызовам времени.

И ответ на него находится в Кремле. Там рождается политика. Сегодня это

политика двоечников, мелкой уличной шпаны, которая не ведает, что творит.

Или политика сознательных предателей. Скажешь, я не прав? Тогда объясни, что же происходит в России?

У меня простая цель. Прогнать эту шайку. Во, сказанул. Просто, да? На

самом деле тут очень много всего: нужна новая партия, нужно финансировать

выборы, нужно объединить всех, кто готов служить стране, а не продавать её.

На что? На нефтяные деньги? Поверь мне, этот ручеёк надежно

контролируется из Европы и из Америки. И никогда не станет рекой.

Подумай, интересно ли тебе всё это? Или так и будешь бегать по России

от Лёни Ростовского?..

(Пауза, шорох, конец записи).

+

Роскошный пляж тянулся на несколько километров в ширину и уходил

довольно далеко вглубь острова, оставаясь таким же ровным, плоским, чистым и

пустым. На самом его краю лепились какие-то здания. Но было безлюдно, никаких туристических центров, никаких причалов, как по ту сторону залива.

Владимир вслед за капитаном яхты вышел на пляж и растянулся рядом с ним

на песке. Особой жары не было, и хотелось не столько позагорать, сколько

погреться.

– Тебя зовут Газали?

– Так точно, командир.

– Я не командир. Скорее пассажир.

– Как скажете.

Газали был молод – не старше двадцати пяти. Говорил по-русски чисто, без

кавказского акцента.

– Давно тут плаваешь?

– Три года.

– А как сюда попал из России?

– Павел Алексеевич пригласил. Вернее, его кадровая служба. Я на

Балтийском флоте служил. Вот в конце службы предложили такую работу.

– И не жаль уезжать было?

– Откуда? Там жить нельзя сейчас. Война, бандиты. А тут работа серьёзная.

– На прогулочной яхте? Серьёзная работа?

– Почему же только яхта! У Павла Алексеевича много судов. И танкеры есть, и контейнеровоз, и круизный лайнер.

– Платит хорошо?

– Он уважает людей.

Владимир усмехнулся. Ну да. Уважает. Ограбил полстраны… После этого

можно уважать сотню лакеев. За счёт всех остальных.

– А это что за остров?

– Сан-Мартин.

– А почему тут нет туристов?

– Тут закрытая зона. Перед выходом в океан два острова. Один к северу в

пяти милях отсюда, там национальный парк Ислас Атлантикас де Галисиа. Он

туристический, инфраструктура есть, причалы, дороги, туда экскурсии возят. А

здесь, на Сан-Мартине, только небольшой военный пост. Никого не подпускают.

Но нам можно, у Павла Алексеевича есть специальное разрешение. Пляж

отличный, да?

– Почему же такая красота пропадает?

– Точно не знаю, говорят, остров этот под воду уходит. Будто бы с начала

века на шесть метров погрузился. Вот и боятся здесь строить.

Владимир почувствовал тонкий холодок, крадущийся по спине. Ещё не

догадка, а только тень догадки скользнула и исчезла, как ящерица, оставив в руке

обрывок хвоста. Если за этот век – на шесть, то за триста лет могло быть и

пятнадцать, и двадцать метров. Что же было на месте этого пляжа? Поле? Песок

намыло потом, с годами? А где был берег? По краю бухты? Наверное, обрамлялся

рифами, а сейчас они под водой. И если через них перебраться, можно было

попасть вот на это ровное поле, пляж, некогда – плоскогорье. Кажется, здесь

стоит поплавать и посмотреть… Но вот стоит ли вызывать подозрения у

команды?

Владимир встал, потянулся, похлопал Газали по плечу:

– Спасибо, друг, не буду больше к тебе приставать. Поплавать хочется.

Недалеко от берега в воде лениво барахтался начальник охраны. Он не

особенно скрывал свое присутствие: приказано не отходить, ну куда ж деваться?

Владимир решил проплыть немного в сторону от яхты и посмотреть, что там на

дне, точнее – под ним, под слоем песка.

Легко сказать – проплыть. Но если ты не слишком сильный пловец, вода

довольно прохладная, а лёгкая волна то и дело шлёпает по лицу... Владимир

изрядно выдохся, но всё же отплыл метров на триста в сторону. Лёг на спину, восстановил дыхание. Потом перевернулся и напряг глаза. Под ним был слой

прозрачной, хорошо просвеченной солнцем воды. Под водой – не больше метра

песка. Под песком начинался известняк, точно такой же, как на побережье вокруг.

Собственно, берега здесь и представляли собой нагромождения известняка, торчащие из воды. Этот податливый камень многие века служил здесь главным