Мишель Файберо - Близнецы Фаренгейт

- Убьем заодно и ее, - мгновенно нашелся Марко’каин.

- Так ведь ей-то мы никакого зла не желаем, верно?

- Возможно, это она и велела отцу избавиться от нас, - предположил Марко’каин. - Чтобы ей можно было приехать и жить с ним.

Таинто’лилит вздохнула: то был глубокий, горестный вздох сожаления.

- Лучше бы наши глаза ничего этого не увидели, - сказала она. - До сих пор мир был намного лучше.

Нахмурясь, втиснув голову между кранами, Таинто’лилит изо всех сил старалась понять - что из увиденного ими было притворством, а что проявлением бесхитростности. Капли горячей воды падали ей на правое плечо и холодной - на левое.

- Она, вроде бы, искренне удивилась, когда увидела нас, - задумчиво произнесла Таинто’лилит. - Я хочу сказать, когда узнала, что мы существуем .

- Может, она просто комедию ломала, - сказал Марко’каин.

- Мне в это как-то не верится.

- Ну ладно, тогда ее мы трогать не будем, убьем только отца. - В голосе мальчика появилась странная, новая интонация, самоуверенное нетерпение, как если бы выбор между жизнью и смертью был делом слишком простым, чтобы тратить время на его обсуждение. И это тоже заставляло Таинто’лилит ломать голову над тем, как спасти отца, - в конце концов, он был просто-напросто старым младенцем, ни на что не способным без женщины.

- Если мы убьем отца, - сказала Таинто’лилит, - госпожа Кристенсен может тоже умереть, а мы этого не хотим.

- Как это? - лоб Марко’каина пошел морщинами - из-за угрозы подобного осложнения, надеялась Таинто’лилит.

- Наложит на себя руки, едва увидев его мертвым, - ответила Таинто’лилит. - Как та отважная скво в книге «Шериф Кремень и конокрады».

- Ну, тогда один из нас мог бы убивать отца, - предложил Марко’каин, - а другой тем временем занимал бы госпожу Кристенсен разговорами.

- По-моему, это было бы очень нехорошо, - возразила Таинто’лилит и мельком увидела впереди долгую жизнь, в которой ей придется обуздывать наклонности брата. - Тем более, что она наша гостья. Я думаю, лучше просто сбежать.

- Ну хорошо, - согласился он и стремительно встал - с мыльной пеной, облегавшей его живот, точно балетная пачка. - Но только без собак.

- Пешком? - удивилась Таинто’лилит.

- На вертолете, - объявил Марко’каин, выбираясь из ванны с видом настолько решительным, словно он мог сию же минуту голышом потопать в ангар.

- Так ведь мы никогда его не водили, - запротестовала Таинто’лилит, тоже с плеском покидавшая ванну.

- Мы читали книгу об этом, - легко ответил Марко’каин, - он подразумевал летное руководство, с которым дети нередко играли, когда за окном мело слишком сильно, чтобы можно было выйти из дома.

- Это не одно и то же.

- Конечно. Но одно с другим связано.

Завернувшись в полотенца, близнецы перешли в прачечную, где большая стиральная машина с фронтальной загрузкой уже достирывала их комбинезоны. В доме стояла теперь полная тишина, нарушаемая лишь механическим плеском воды. Борис Фаренгейт и госпожа Кристенсен, надо полагать, помирились.

- Но куда же мы отправимся? - спросила Таинто’лилит.

- Туда, где все зелено, - с воодушевлением воскликнул брат. - В Европу. В Канаду. В Россию. В Зеленую Ландию.

- Хорошие названия, - согласилась Таинто’лилит. И вдруг заплакала - струи горячих слез полились по ее лицу из потерянных, испуганных глаз.

Вид загоревавшей сестры потряс Марко’каина. Прежде она никогда без него не плакала - и уж тем более в ситуации, в которой он никаких причин для плача даже представить себе не мог. Он неуклюже погладил ее по вздрагивающим плечам. И тоже мельком увидел впереди долгую жизнь, в которой он станет - безуспешно, впрочем, - утешать сестру в тайных ее печалях.

- Может, мы даже увидим дерево, - сказал он, чтобы подбодрить ее. - И все остальное, о чем рассказывала мать.

Таинто’лилит кивнула, неспособная говорить, потому что по щекам ее так и текли слезы. Ну ничего, еще миг, и она оправится. За большим стеклянным иллюминатором стиральной машины уже закружились их одеяния - спутанное, завораживающее кольцо покрытых вышивкой шкур. Скоро они смогут снова одеться, прикрыть свою наготу.

И разумеется, брат был прав, им предстоит столько всего увидеть - в огромном мире, который ляжет под ними. В «Книге Знаний» еще много пустых страниц.

[1] Приведи ко мне убогих твоих ( нем .).

[2] Чистоплотность ( нем .)

[3] Вполголоса ( итал .).

[4] Оплошность ( франц .).

[5] Здесь: тарабарщина, язык общения с туземцами.