Мишель Фейбер - Рассказы из сборника Дождь прольется вдруг

- Этот суп высосала из свиной жопы беззубая шлюха, - провозгласил Анджей.

- Заткни хлебало, здесь люди едят.

- Так они и едят дерьмо, высосанное из…

- Они много чего едят, Анджей, не все же выбрали суп. Ты заказал его, потому что дешевле в меню ничего нет.

- В прежние дни я мог за такие деньги «фольксваген» купить.

- Ну, значит, ты покупал свои «фольксвагены» у нацистов, со скидкой.

- Не заводи меня.

- Лопай суп. Ты пьян. А суп поможет.

- Помог бы, если б в него бухла налили.

- Ну так булочку съешь.

- Она черствая.

- Ничего не черствая. Свежий польский хлеб. Его влажным воздухом, как в «Макдональдсе», не накачивают.

- На - потрогай - скажешь, она свежая?

- Да съешь ты ее, на хер, и все.

- Иисусе, ты посмотри какие сиськи у этой шлюшки.

- Чуть больше уважения, джентльмены, прошу вас! - донесся из кухни грозный голос.

Катажина, вздохнув, подошла к столику.

- Что-нибудь еще? - холодно поинтересовалась она.

За два дня до отъезда из Лондона Катажина оттащила чемодан с майками на Ноттинг-Хилл-Гейт, в магазин «Ю-дизайн ит». Здесь она, согласно предварительной договоренности, заплатила мужчине-азиату и дала ему точные указания - какой рисунок на какую майку нанести. В набранных по музыкальным магазинам материалах было полным-полно фотографий и эмблем - как и в рекламе, вырезанной из музыкальных журналов. Из Польши она прихватила с собой - на случай, если в Лондоне таких найти не удастся, - лишь пару фотографий: Фила Коллинза и «Дайр Стрейт». Дома они пойдут нарасхват, особенно у старичков с деньгами, так что можно будет даже поэкспериментировать с ценами. За «Одухотворенных», «Будущий звук Лондона», Трики и прочих запрашивать, наверное, придется поменьше, однако на ее стороне будет их уникальность: эту нишу никто еще заполнить не потрудился. Она даже сможет гарантировать покупателям, что, если те найдут в Польше такие же майки по меньшей цене, им возвратят деньги в двукратном размере. Польские остолопы на этот фокус купятся как миленькие: это же так по-американски.

Потом она обошла (с десяток?) обменных бюро, выбрала то, где можно было с наибольшей выгодой обратить оставшиеся у нее английские фунты в американские доллары - набивать сумочку злотыми никакой срочности не было. Себе Катажина оставила лишь несколько фунтовых монет достоинством в фунт каждая, - хватит, чтобы протянуть два оставшихся дня. Билет на подземку до аэропорта, ну, может быть, молочный коктейль в «Макдональдсе»: обо всем остальном позаботятся другие, и здесь, и на том конце. И, словно перелистывая страницы мысленного блокнота, она проверила список вещей, о которых следует помнить: американские доллары, да… черные пластиковые мешки для мусора, да… рулон клейкой ленты для ценников, да… паспорт… гигиенические прокладки… дерьмовое чайное полотенце с надписью «Дом Виндзоров» для мамы… стопка ее записей… ах да, и…

Болеслав Шайна… Jeszcze Polska nie zginęł a …

Общительная клетка

[A]

Когда у кровати зазвонил телефон, жену Эда Джерома отделяло от оргазма всего пять-шесть тычков.

- Не отвечай! - простонала она.

- Может, это Элен звонит, - возразил Эд.

- Наверняка Вилли Спинк, - грозно предрекла сквозь стиснутые зубы жена.

Эд мягко отлепился от нее, объясняя, что дочь обещала позвонить сегодня, сообщить последние новости о битве за право опеки над маленьким Фергюсом.

- Алло? - одышливо пропыхтел он в трубку.

- Алло! Это Вилли! - грянул с другого конца линии голос.

Шея у Эда покраснела, а все остальное как-то съежилось.

- По… поздно уже, - пожаловался он. За спиной его миссис Джером понемногу перевоплощалась из секс-богини в специалистку по срочному улаживанию межличностных конфликтов.

- Для идеи, способной перевернуть мир, поздно никогда не бывает, - восторженно объявил Вилли. - Ровно через год мы с тобой обратимся в миллионеров, а в пустыне Гоби будут торговать мороженым.

- Мороженым, в Гоби?

- Ага, а чашка кофе будет стоять, горяченькая, по шести часов кряду!

- Звучит здорово, Вилли. Позвони мне завтра вечером, после работы.

- Но ты не по…

Неприятно было так его обрывать, это вовсе не отвечало благодушной натуре Эда, однако других способов подольститься к миссис Джером в подобных обстоятельствах не обреталось. Жена уже надевала лифчик, а тот застегивался спереди и управляться с застежкой умела только она.

- Озябла, любовь моя? - опасливо поинтересовался Эд.