Мишель Фейбер - Рассказы из сборника Дождь прольется вдруг

- Глухота … - ошарашенным эхом отозвался я и прислонился к Даррену, словно ища поддержки. Еще одна пара прохожих, таращилась на нас с отвращением и жалостью, видимо, решив, что я вот прямо сию минуту узнал, что болен СПИДом.

- И при этом она же такая гордая, - продолжал Даррен. - Ведет себя так, будто все у нее замечательно. Она даже изобрела нечто вроде системы ответов на телефонные звонки, пригодной на все случаи жизни, представляешь?

- Ох, Даррен, - воскликнул я, когда услышанное дошло до меня целиком и полностью. - Как я тебе благодарен! Это же все меняет!

И мы опять обратились - в глазах прохожих - в чету влюбленных гомосексуалистов, милующихся на скамейке.

- Так что ты теперь собираешься делать? - спросил Даррен.

- Ты бы шел на работу, - посоветовал я ему. - Не знаю, чем все кончится. Может, мы еще и увидимся в «Туннеле любви». И спасибо тебе за все.

Даррен, с всегдашним его спокойным достоинством, обнял меня на прощание и ушел.

А я отправился прямиком в магазин почтовых принадлежностей - в изысканный, косящий под старину - и купил там пачку бумаги для писем, украшенной мотивами «Ветра в ивах». Во внутреннем кармане куртки у меня отыскалось орудие прежней моей деятельности - тонкий фломастер. Поймав и не отпуская взгляд продавщицы, я объяснил ей, что должен написать чрезвычайной важности письмо, для чего мне придется оккупировать самый краешек ее прилавка, - дабы поместить на него листок вот этой восхитительной почтовой бумаги, которую она, о счастье! смогла для меня отыскать. Я смотрел и смотрел ей в глаза и улыбался, а когда понял, , отпустить их на волю, приложил к бумаге самый кончик фломастера и вывел:

«Милая Карен»

[1] «Клинтон - виновен или не виновен» ( польск .).

[2] Я говорю по-польски, а ты меня не понимаешь ( польск .).

[3] Шестьдесят девять ( франц .).