Unknown - o 0424287a7cd27205

69

правильно, то есть учусь переводить «печаль» как «безумие». Я вступаю в контакт с этим

раздраженным фрагментом своей глубины, который я сам пытался от себя спрятать, неправильно его интерпретируя и отвергая.

И чем более точно я представляю себе свою глубину, тем больше я могу видеть, что

«печаль» действительно является «безумием», и тогда симптомы становятся легче, а

депрессия проходит. Я более точно интерпретирую свою глубину, и поэтому глубина

перестает нападать на меня в форме болезненных симптомов.

В: Значит, это пример интерпретирующего подхода левой стороны для индивидов.

Это подход из верхнего левого сектора.

КУ: Да. И это относится не только к психоанализу. Все виды «излечения при помощи

разговора», от когнитивной терапии, межличностного общения и юнговского

психоанализа до гештальт-терапии и анализа через взаимодействие, основаны только на

этом принципе, а именно, на попытках найти более адекватную интерпретацию

внутренней глубины. Более точный способ поиска значения моих снов, симптомов, манеры поведения, жизни, моего существа в целом.

Моя жизнь — это не просто ряд объективных событий, разложенных передо мной

наподобие камней, имеющих точное местоположение, на которые я должен смотреть, пока не увижу их поверхности более ясно. Жизнь включает в себя ряд субъективных

составляющих, которые я должен понять и самостоятельно проинтерпретировать. У нее

есть не только поверхности; у нее есть также глубина. И в то время как поверхности могут

быть увидены, глубина должна интерпретироваться. И чем более правильно я могу

интерпретировать свои собственные глубины, тем более понятной станет мне моя жизнь.

Чем яснее я могу видеть и понимать ее, тем меньше реальность сбивает меня с толку, причиняет мне боль своей непрозрачностью.

В: А как насчет тех видов индивидуальной терапии, которые находятся в верхнем

правом секторе? Что вы можете сказать о внешнем подходе к человеку?

КУ: Теории из верхнего правого сектора, вроде бихевиоризма или биологической

психиатрии, самых крайних и радикальных подходов типа лоботомии, не хотят иметь

абсолютно никакого отношения к интерпретации и глубине, внутренней стороне жизни и

намерениям. Их совершенно не заботит то, что происходит «внутри», в этом «черном

ящике». Многие из таких подходов даже считают, что глубины не существует. Они

интересуются исключительно тем, что видно: эмпирическим, внешним поведением.

Поэтому в бихевиоризме вы просто находите заметный стимул, который вы

укрепляете или подавляете. Ваша внутренняя жизнь никак не учитывается; ваше сознание

просто не требуется. В бихевиоризме врач проектирует внешние условия, которые будут

усиливать желательный ответ и подавлять нежелательный.

Точно так же в биологической психиатрии врач будет управлять вашим сознанием

при помощи препаратов, таких как прозак, ксанакс, элавил, которые стабилизируют ваше

поведение. Многие психиатры назначают лекарства уже после первой консультации, а

затем только периодически проверяют ваше состояние, общаются с вами один раз в месяц, чтобы удостовериться, что лечение имеет желаемый эффект. Конечно, некоторые

психиатры, приверженные старым традициям, будут иногда практиковать лечение

разговором, но многие этого не делают, и это «чистый пример» верхнего правого сектора.

В этой чисто биологической психиатрии, как и в чистом бихевиоризме, не требуется

вашего присутствия. Таким образом, не делается никаких попыток понять симптомы. Не

производится никакой общей интерпретации ваших проблем. Не делается никаких

попыток улучшить ваше понимание собственного существа.

В: Тем не менее я так понимаю, что вы не осуждаете эти внешние подходы.

КУ: Нет, это было бы не совсем верно. У каждого холона есть эти четыре аспекта, эти

четыре сектора. Эмпиризм и бихевиоризм — превосходные методы для описания

внешних сторон холонов. Я полностью поддерживаю их, пока они не выходят за свое

поле деятельности.

70

Проблема, конечно же, состоит в том, что они не могут охватить все. И поэтому часто

приходится осуждать их, ведь обычно они отрицают не только важность, но и само

существование других секторов.

У вас депрессия не потому, что вам не хватает нужных ценностей, смыслов и

радостных событий в жизни, а потому, что вы испытываете недостаток в серотонине, хотя