Владимир Шуля-Tабиб - Домой с войны, которой не было

С ослепительным грохотом раскололась земля, крышка люка больно ударила по

заднице, Аркадий свалился внутрь.

Прильнул к тримплексу, повернул башню влево, вправо - никого! Где первая машина?

Это не засада, да и неоткуда ей здесь взяться: вокруг лишь голая степь, ни дерева, ни

кустика! Только вдали виднеются горы, да впереди горит развалившаяся БМД.

- Все, кроме механика, к машине!

Первым выскочил из люка, кубарем скатился вниз, подбежал.

Боже! Мины же здесь быть не должно! Только полный болван мог поставить

противотанковую мину на третьестепенной дороге, не перед мостом и не на сужении , короче - там, где шанс на успех минимальный! Ее здесь просто не могло быть!

Видимо, сменился ветер, и Аркадий задохнулся от удушливой вони - горели

солярка, резина, краска. И - запах горелого мяса!

Превозмогая тошноту, едва сознавая, что делает, стал собирать на плащ-палатку

всѐ, что осталось от Колтунова и его экипажа: куски окровавленного обгоревшего мяса с

обрывками обмундирования.

Взрыв был мощным: мина плюс 2кг тола - десять двухсотграммовых "саперных

удочек". Башня отлетела метров на 10, останки экипажа раскидало ещѐ дальше, невозможно разобраться, что и кому принадлежит.

Одного из солдат вырвало, Аркадий отправил его назад, к машине, а сам всѐ ползал

и ползал, собирал куски человечины, словно подсознательно надеялся, что всѐ ещѐ можно

исправить, склеить и оживить, надо только всѐ до конца подобрать...

- Нда, ни хрена себе рыбалочка! - протянул Юрка. - Всѐ понятно, Аркан, и настроение

твоѐ понятно. Обидно, конечно, вот так, ни за что, ни про что!

- Да? А остальные - за что?

- Откуда я знаю? Мне вообще-то по фигу, кто там кого в Кабуле грохнул, и сколько.

Мы, правда, не знали, что и ты там шашкой размахиваешь, но...

- Мне, представь, тоже плевать, кто там на троне восседать будет, Амин, Бабрак, или

Хекматиар! Но уже два года у меня на руках умирают молодые пацаны, я отправляю в Союз

калек, которые и баб-то не пробовали! Сам сплю с автоматом под подушкой, а тут чеки!

Отовариться! Извини, я не об Алке твоей, я вообще...

- У каждого - своя работа, - развѐл руками Витька. Он прищурился, челюсть немного

выдвинулась вперѐд, и Аркадий на мгновение увидел замдиректора, дающего взбучку нач.

цеха. - Как ты сам любил говорить: «кто на что учился»! Юрка студентов мучает, я на заводе

руками вожу, ты вон воюешь. Или ты не знал, когда шѐл в армию, что военные иногда

воюют? Или не догадывался, что там иногда стреляют, случается, и попадают? Так что твой

упрѐк - не по делу. Ты же знаешь, если это тебе нужно - в любой момент я или Юрка костьми

ляжем! Но тывсѐ ещѐ там, на войне, отряхнись -с войной, как в песне, покончили мы счѐты, ты уже дома! Всѐ, ну еѐ на хер, пойдѐм лучше врежем по коньячку за то, чтобы под

руководством наших дрессировщиков ихние хорошие макаки побыстрее победили плохих

макак, а белые пески стали красными песками! И чтобы в их Макакистане был построен

первый в мире демократический феодализм!

Витька радостно заржал и хлопнул Аркадия по спине.

- Пошли, а то я уже чуть выговорил, ещѐ рюмка - и мне нипочѐм не повторить!

Кстати, ты здорово постройнел там ! - он легонькоткнул Аркадия кулаком в живот. - От

голода или спорт?

- Или. Летний биатлон, слыхал?

- Не-а! Что ещѐ за херня такая?

- То же, что и зимний, только без лыж и снега. И еще... Мишеням тоже разрешается

стрелять по спортсменам!

- Опять ты за своѐ... Забудь еѐ на хер! Хватит!

- Еѐ забудешь... Но на сегодня - всѐ! Как говорится: ” Вечер, господа юнкера, литературно-поэтический, и о п...де - ни слова!»

Завечерело, застолье явно катилось к концу, хотя Аркадий задолго до встречи

предвкушал, как они втроѐм будут сидеть, говорить, петь, смеяться - шутка ли, восемь лет не

виделись! И им не хватит ночи,чтоб наговориться...Но уже Марина принесла торт , уже

хозяева подняли тост за гостей - короче, самое время попрощаться.

Его уговаривали остаться ночевать, но не очень настойчиво. Он и не остался, соврал, что надо еще кое к кому зайти. Смутно чувствовал, что не вписывается он в этот мир, что

хотя его по прежнему любят здесь, но ...

Алла даже не знает,где Афган, на каком конце света! Вот когда он сам придѐт к ней, тогда узнает. А он придѐт прямо к ней, на московскую улицу - как только вернутся дембеля

из колтуновской «девятки»! Вот чего не понимают Юрка с Витькой. Или... не хотят

понимать? Или уже забыли Ремарка? Хотя герои Ремарка вернулись с войны, о которой знал