Владимир Шуля-Tабиб - Домой с войны, которой не было

- Помянѐм - повторил Луноход. - Встали!

- Судя по твоему тосту, - повернулся к нему Лѐха Субботин, капитан-связист, - это

мы там революцию устроили? Нет чтобы подослать ихнему шаху какую-нибудь Ша-хер ей

в зад-у из ВПШ! И пусть бы она ему пела частушки про счастье народное 30 лет и три года!

А там, глядишь, или шах сдох бы , или красотку поменяли, или правители наши приняли бы

решение типа : на хер нам нужна эта Афганская ССР! .

- Оптимист! - встрял Игорь. - Думаешь, им 33 года достаточно, чтобы до чего-нибудь

додуматься?

- Э, мужики! Особый отдел по случаю войны не ликвидировали, а увеличили, между

прочим...- заморгал лейтенант Сашков, комсорг, но его никто не слушал.

- Нет, ребята, революцию они делали сами ! - Аркадий прикурил, заодно

продемонстрировав новенький « Ронсон». - Но потом куда-то не туды пошли. Наша задача -

маленько подправить их светлый путь - и всѐ!

- Ну, ты даешь,бля! Мы же, Аркаша, не в Москве живѐм! Мы в Ташкенте на военном

аэродроме очень часто бываем. Дня не проходит, чтобы погибших не привезли! Если только

"маленько подправить" - откуда столько трупов? В округе все госпиталя забиты - не

продохнуть!

- Так они, идиоты, подправляться не хотят! У них же читать умеет один из

пятидесяти! Ну и как им обьяснить, что «Капитал» - это наука, а Коран - мракобесие? Только

из пулемѐта - и то далеко не все понимают!

Они пили и говорили почти всю ночь, а утром бесчувственного Аркадия отвезли на

вокзал, купили билет и положили его на нижнюю полку. Больше никого в купе не было, проводнице дали пятерку и попросили "тело до Ферганы не кантовать, но при пожаре

выносить в первую очередь!" Сунули в карман шинели бутылку пива и поехали продолжать: 23-е февраля как-никак!

Три сумасшедших дня в Фергане пролетели как один час: то контейнера не было, то

машины, но нашелся коньяк - нашлись и контейнер, и машина, и грузчики. Одно слово -

ЖСКВ - Жидкая свободно конвертируемая валюта.

И вот уже всѐ отправлено, и сам он сходит по трапу в Шереметьево. У него есть еще

два дня, а там - Минск, потом новая часть, снова сапоги, портупея и, как говорил его

бывший комбриг: "Мы офицеры, т.е. узкий круг ограниченных людей"... Но это потом, а

пока - вон они, стоят у прохода, два лучших школьных друга: Витька Лавринович и Юрка

Губаренко, их еще в школе звали «Три товарища» за их общую любовь к Ремарку. Господи, как он мечтал об этой встрече!

- Сбор у меня! - объявил Витька. - Женщины там уже хлопочут!

Жил Витька чѐрт-те где, в районе метро «Щѐлковская», но Юрка обитал вообще в

Климовске, так что пока добрались, Аркадий успел выяснить, что за те 8 лет, что они не

виделись, Юрка защитился, преподаѐт в своем родном МИФИ. А Витька вышел в большое

начальство, стал зам директора крупного химического завода, науку, конечно, забросил.

Аркадий и не удивился: Витька по натуре прежде всего - лидер, он родился

начальником, наука его интересовала лишь постольку-поскольку.

Женились они удачно, так что оба были довольны и счастливы.

С

Витькиной

женой Аркадий познакомился ещѐ в студенческие времена, она была не только обаятельна, но и несомненно умна : у нее доставало ума не выдвигаться на первый план, первым всегда

и во всем был Витька, что и сделало их семейную жизнь спокойной и крепкой. Судя по

всему, серьѐзных семейных проблем не знал и Юрка.

Проблемы были у них другие: планы, фонды, авторефераты, какие-то интриги, да еще

садовые участки, очередь на «Жигули»...

Они оживлѐнно обсуждали всѐ это, Аркадий слушал - и ни хрена не понимал, о чѐм это они...

Они были из другого мира: с кафедрами, учѐными советами, производственными

совещаниями, машинами, дачами.

Это было открытие, и оно почему-то раздражало.

Впрочем, сказал себе Аркадий, уймись, дурила! Это ты от зависти, от собственной

неустроенности! И вообще - нельзя безнаказанно перелетать из средневековья в двадцатый

век: начинаешь волком смотреть на всех, у кого есть тѐплый сортир!

Зам директора крупного завода и жил соответственно своему положению - просторно

и удобно, без всяких излишеств и показухи, у Марины был хороший вкус.

Аркадию было хорошо в этом уютном мирке. Афганский военный быт: частые

походы, «прочѐсывания - талаши» с поисками «духов», налеты, карательные экспедиции -

«реализации», засады, кровь, грязь, да и доафганское пьяное и убогое гарнизонное житьѐ -

всѐ это оставалось где-то далеко, в какой-то иной жизни.