tikhanovskaya - o 7416d5c860a16ad6

горы, он станет сильным. Эта дружба вселяла надежду, предвещая начало новой жизни, и давала

силы держаться. У него появилась отдушина. Он ожил.

Но радость его длилась недолго.

Однажды, вернувшись из школы, прямо на пороге, он спросил мать, что такое "реанимация".

Занятая на кухне готовкой, в фартуке, руки в муке, не придав значения вопросу, она стала объяснять

ему:

– Это такое отделение в больнице, где людей спасают из лап смерти. Мой руки, будешь

обедать. – Она выглянула в прихожую. – Сына, ты, где застрял? – На Коле не было лица. – Что

случилось? Почему ты спрашиваешь про реанимацию?

– Я слышал, как врач сказал нашей учительнице, что у Марианны менингит, и она в

реанимации. Она умрёт? – в его глазах была мольба, как будто от ответа зависела её жизнь.

– Бог милостив. И медицина сейчас не та, что раньше… – Ответ прозвучал не очень

убедительно.

"Бог? Бог милостив? Если это так, и Марианна останется жить, он поверит в Него"! – от

страха потери в горячечном порыве дал себе обет Коля.

Марианна действительно была на волосок от смерти. Долго находясь без сознания, и получив

серьёзные осложнения, всё-таки со временем она выздоровела. Сначала в больницах, потом в

санаториях её восстанавливали шаг за шагом.

А Коля, пребывая в томительном неведении, как окаменел. Дни слагались в месяцы, и скоро

стало понятно, что он никогда её не увидит. Он загрустил больше прежнего.

Неверие в свои силы, нежелание подчиниться правилам семьи, с которой приходилось жить, внутренний протест, привели к апатии, которая переросла в уныние, а затем в депрессию. Он

замкнулся в себе, стал сдавать в учёбе, скатился до троек. Это его удручало.

Он тосковал, постоянно сравнивая эту школу с той, где ценили его способности, покладистый

характер и считались с его индивидуальностью. Здесь он был чужак, его не приняли. Он так и не

сдружился ни с кем до окончания школы. Переезд в новую квартиру надломил его неокрепший дух.

Г л а в а 7. С Е М Ь Я

Колин отец, занимая высокую должность, будучи известным человеком, мечтал о

продолжении династии. Для него это был вопрос чести. Друзья из штаба армии, полковники и

генералы – все старались направить своих детей по этой стезе. Отец хотел, чтобы и его сын стал

военным. Он просто не мог себе представить, кем кроме военного может быть его сын, когда его

дед и отец, и дядья – все были военными. “Это его долг!” – так решил отец раз и навсегда.

Правда, заниматься воспитанием сына ему было некогда. Неделями не бывая дома, он

проблем своих детей не знал. Они росли под приглядом матери и бабушки. Изредка отец

интересовался достижениями своих отпрысков. Но участия в их становлении не принимал. Только

приезжая ненадолго из командировок, придирался по пустякам. Он устало окидывал взглядом

сына, и, видя расстегнутую пуговицу на воротнике, бросал: “Поправь рубашку, правду мать

говорит, совсем разболтался”, или ещё хуже: “ты меня позоришь!” Но иногда он смотрел на своих детей и задумывался: “Уж не перепутали ли что-то в

небесной канцелярии?”

Старшая дочь очень переживала, что “ родилась девчонкой, а то бы пошла служить в

армию, как папа” . Она была прирождённым воином. Натура воительницы дала о себе знать уже в

самом раннем детстве, когда впервые потребовалось отстаивать свою правоту, играя в песочнице.

К ней подошёл мальчик и потянул к себе её ведёрко. Реакция была молниеносной – поверженный

недруг валялся у её ног. Так она поняла: правду нужно защищать решительно, не колеблясь. Это

была первая победа.

Когда она подросла и пошла в первый класс, родителей вызвали в школу. Отец смеялся до

слёз, представляя себе растерянность старшеклассника, этакую жердину, которого мутузит и

колошматит его любимая доча . ”Вот это характер! Вот это настоящий воин – отважный и

бесстрашный!“

А сын был полной противоположностью. Близкие не понимали, откуда в нём эта

гипертрофированная ранимость, милосердие и сострадание ко всему миру. Он был чувствителен и

легко уязвим.

Сестра, чувствуя его сердцем и стараясь быть ему другом, незаметно покровительствовала

ему, боясь своим участливым отношением показать, что она сильнее его.

Его дворовая кличка – “Чижик” вызывала в ней почти материнские чувства. Но он редко

открывался ей, не доверял, считая, что его никто не сможет по-настоящему понять.