tikhanovskaya - o 32be4d945b19843a

варить не будет, а вообще, лапы откинешь.

Конечно, это было грубой ошибкой – допустить, чтобы один из наших братьев, осмелившись, не только подошёл к этой штуковине, но и забрался на неё. Трудно сказать, что ему

так понравилось, но только он повадился взбираться и подолгу просиживать там.

Известно же, любопытство до добра не доводит. Другие тоже последовали его примеру. Как

говорится, «плохие товарищи портят хорошие нравы».

Вот с этого дня и начались наши несчастья.

Ни с того ни с сего этот драндулет вдруг перестал заводиться. Расстроенный хозяин

потащил его в гарантийную мастерскую. Потом Они вернулись и, озираясь, стали искать нас

глазами, как будто им донесли о нашем невидимом присутствии.

Прояснил ситуацию Димон.

– Ещё немного – и они бы доели его. Силиконовые ручки от велосипеда, которые они

сгрызли целиком, им не так понравились, как скутер. Представляешь, на что они покусились? На

святое!

Мы решили, что наши сильно наследили, когда "изучали" этот самый скутер. На всякий

случай повысили бдительность. И не зря!

Следующий день стал днём печали. Наши бизнесмены пришли с утра пораньше, в

неурочное время, что само по себе было плохим предзнаменованием, и начали выносить ещё

почти полные мешки. Из дыр сыпалось зерно, а они молчали, отчего нам становилось просто

жутко. Сердце холодело от ужаса. Вот, интеллигенция! Уж лучше бы матерились, спускали бы

пар, глядишь, всё как-нибудь и устроилось. А они, наоборот, только мрачнели и мрачнели, как две

грозовые тучи перед дождём.

Мы, конечно, постарались рассредоточиться, – обычный приём, когда есть угроза для всех.

Но наблюдали издалека за развитием событий.

А дело принимало новый оборот. Вынеся все до последнего мешки, они решили вынести и

доски, которыми был вымощен пол.

" Это ещё зачем? Они что, эмигрировать что ли собрались? Каждую нитку готовы

забрать", – мы все были ни живы, ни мертвы. И тут, подняв пару досок, Антон (так зовут

старшого), увидев гнёзда с нашими малыми голыми новорожденными, с отвращением отшатнулся

и как заорёт: "Вот они где!!! " – Два высших, а культуры никакой! Надо уметь держать себя в

руках перед лицом жизненных испытаний. Как-то несолидно. Настоящие бизнесмены так не

кричат.

К нему подошёл Димон. Его передёрнуло от открывшегося вида. – Что делать-то с ними, –

спросил как-то горестно. По нему было видно, что он потрясён и наглядностью, и масштабом

проблемы.

Мы смотрим со стороны и телепатируем – мысленно посылаем им такой вариант : " верните

всё на место, а то потом всю жизнь будут мучить угрызения совести " .

Антон отмахнулся обеими руками.

– Делай что хочешь, но только без меня! Я их не приглашал. Видеть этого не могу. Мне всю

оставшуюся жизнь этот кошмар будет сниться. Увольте!

Тяжело вздохнув, Дима нерешительно принялся сгребать лопатой и складывать наше

«будущее» в ведро.

– Ну что ж, пусть их мамки сами разбираются со своим потомством.

А мы стали молиться своему богу… " Э-э-э! Ты там поосторожней шуруй лопаткой. Мы

тут тоже не просто так, а на задании" , – чуть не проболталась я.

– А я-то собирался поставить сюда новую машину, – сказал озабоченно Антон.

– Поставь, поставь. Им чем больше, тем лучше. Мерзкие твари! Да она целее будет, если её

оставлять рядом с гаражом. Ну и гадость! – отвечал ему с отвращением Димон.

"Разве так можно, Дима? Мы ведь здесь не по своей воле. И не противные, просто

неброские, серые, часто зачуханные. Это братья наши, живущие в белом теле, следящие за своим

внешним видом, смогли войти в доверие к людям – живут как баре, чуть ли не целуются со своими

хозяевами. Ну, что ж, мы не завидуем, они тоже на задании".

Но, видно, Наверху были достигнуты определённые договорённости, потому что Дима отнёс

ведро и высыпал поодаль содержимое со словами: "Мамаши, разбирайте свою мелочь голопузую!

Родильное отделение закрыто".

А когда он вернулся и увидел, как мой малыш доверчиво разгуливает по полу, не ведая

опасности, ему стало совестно и жалко всех. Сомнение закралось в душу: прав ли он? Но было

уже поздно исправлять ошибку, мы уже растащили и попрятали своих детей.

– У меня такое чувство, что они дурят нас. По-моему, мы их недооцениваем, – высказал

предположение Дима.

А я вышла на середину и, не умея скрыть материнское страдание, посмотрела ему в глаза с