tikhanovskaya - o 32be4d945b19843a

– Ну, что Сонечка, простились до следующей весны? Не грусти, подруга!

– Что-то мне не нравится наша Соня! Не ест, плохо выглядит. А ведь только что с дачи!

– Это у неё переакклиматизация – констатировал Олег. Но Рита была серьёзно обеспокоена.

На следующий день был вызван врач, который вынес приговор:

– Болезнь очень серьёзная, и поскольку кошка старая, то лучше её не мучить, а усыпить.

Рита разрыдалась:

– Доктор, миленький, умоляю: спасите Соню! Скажите, какие самые лучшие лекарства есть

на свете. Я куплю, только спасите Соню!

– Ну что, же, раз вы так настаиваете, давайте попробуем!

Усиленное лечение остановило патологический процесс, но взгляд Сони был по-прежнему

безжизненным. А когда доктор объяснил, что причиной этой страшной болезни может быть тоска

и печаль, Рита приняла спасительное решение, перевернувшее всю их жизнь.

– Возвращаемся на дачу!

Вот так и мы, часто молим о помощи, не понимая, что сами являемся вершителями не

только своих судеб, но и своих близких.

Быстро собравшись, двинулись в путь.

– Соня! Готовься к встрече с любимым! – Олег ласково посмотрел на своих девочек. – Всё

будет хорошо, любимые, вы мои!

Уже подъезжая к дачному участку, спускаясь с пригорка, все они увидели на крыльце

Макса, преданно смотрящего на дорогу.

"Неужели он так бы и сидел здесь до весны, в ожидании своей единственной? " – подумал

каждый.

Соня выздоровела, похорошела, и у неё родились близнецы – копия Соня.

По примеру младших Олег и Рита, наконец-то, расписались.

У Т К И

Сегодня трудно представить, что когда-то, еще совсем недавно, всего лет сто назад, утки, считавшиеся охотничьим трофеем, не водились в Москве. Теперь, заповедные зоны, окружающие города, стали безопасными и доступными для всех животных и птиц. Но утки

оказались самыми умными. Доверившись людям и поселившись на московских водоёмах, охраняемые строгим законом, они стали полноправными москвичами, и такими же привычными

как воробьи, голуби и вороны.

В одном из районов Москвы, живущие на местном пруду две утки–кряквы готовились к

появлению потомства. Они сидели на гнёздах, расположенных в потайных местечках, укрытых

валежником, терпеливо ожидая, когда из хрупких яиц появятся долгожданные пуховички.

Но так уж получилось, что у одной утки пропал весь выводок.

"Как же такое могло случиться?" – Страдала утка, стараясь вспомнить в какой момент

допустила оплошность, что привела к беде.

Как все серьёзные пары, познакомившиеся на зимовке, они вернулись в родные места

пораньше, когда ещё не стаял снег, и только–только стали образовываться первые полыньи.

Вместе подбирали место для гнезда у границы весеннего разлива. Она не могла наглядеться на

своего мужа – красавца селезня, который, блистая своим опереньем с ярко сине-фиолетовым

зеркальцем на крыле, с белоснежным воротничком, важно, гоголем расхаживал вперевалку, придирчиво озираясь по сторонам в поисках какой-нибудь сухой площадочки среди кустов.

Приглядев укромное местечко для устройства гнезда, хорошо запрятанное от посторонних

глаз, поблизости от воды, занялись поиском строительных материалов. Веточки, палочки, прутики, сухие стебельки собирали и складывали вокруг лунки в земле. Получилось неплохое

гнёздышко. Чтоб было тепло и уютно, она, нежалеючи, надёргала пуха со своей рыжевато-бурой с

пестринками грудки и заботливо, клювом выстлала его изнутри.

Первое время селезень неотлучно держался рядом, охраняя будущую мать.

А когда наступил период линьки, и стали выпадать маховые перья, без которых не

полетишь, чтобы не стать лёгкой добычей, ему пришлось покинуть только что образовавшуюся

семью. Присоединившись к кампании таких же бедолаг, вдруг ставших беспомощными, он

отправился в озёрный край, где, укрывшись в густых зарослях, можно, переждать трудное время.

Получается, что у них так же как у людей, – жена в роддом, муж – в командировку. Он

отбыл, даже не узнав, кто у него родился, так и не поняв, как появляются дети и как трудно они

достаются.

Оставшись одна, не имея права отлучиться, утка стойко терпела голод, но он всё же заставил её

подняться из гнезда, и поискать что-нибудь съедобное. "Всё-таки голодная смерть никому пользы