Марк Марциал - Эпиграммы

И утоляешь свою жажду ты вейским вином,

5 Коль тебе блюда смешны золоченые жалкого Цинны,

Коль обойдешься такой тогой, какая у нас,

Если ты за два гроша получаешь доступные ласки,

Если под кровлю свою можешь, нагнувшись, входить.

Если ты волей такой обладаешь и силою духа,

10 То независимей ты будешь парфянских царей.

Чем ты, Лин, подозрителен супруге,

В чем ей хочется, чтоб ты был скромнее,

Показала она довольно ясно,

Наблюдать за тобой скопца поставив.

5 Никого нет хитрей проныры этой!

Полюбить бы тебя мне, Секст, хотелось,

Но, что делать, ты требуешь почтенья:

Буду чтить, но любить уже не буду.

В Ливии, Галл, у твоей супруги недобрая слава:

Жадности мерзкой порок в ней непомерно развит.

Все это — наглая ложь: она ни с кого не привыкла

Брать. — Ну а что же она делать привыкла? — Давать.

Вот этот, что вразвалку, медленным шагом

Идет Оградой в аметистовом платье,

Кого плащами не затмит ни мой Публий,

Ни даже Корд, который альфа всех пенул,

5 За кем толпятся тоги, кудряшей свита,

И чьи носилки — шторки все, ремни — новы,

Вот-вот он у прилавка заложил Кладу

Грошей едва за восемь, чтоб поесть, перстень.

84

В тоге с начесом, Зоил, над моей ты смеешься потертой?

Тога потерта на мне, правда, Зоил, но своя.

«Крошкой» зовусь я, столовая малая. Милости просим!

Виден в окошко мое Цезарев купол: смотри.

Розы бери, развались, пей вино, умащайся ты нардом:

Повелевает сам бог помнить о смерти тебе.

85

Гилл, ты, мальчишка, живешь с женой войскового трибуна

И наказаний за то только мальчишеских ждешь.

Вот погоди, оскопят! «Но ведь это противозаконно!» —

Мне говоришь. А что ты делаешь, это закон?

Только лишь редкий пушок на щеках у тебя пробивался,

Как уж твой гнусный язык похоть свою насыщал.

После ж, когда, негодяй, ты могильщикам всем опротивел

И надоел наконец ты самому палачу,

5 Ты за иное взялся и, безмерною завистью мучим,

Лаешь на всякого ты, кто подвернется тебе.

Пусть твой поганый язык возвращается к прежнему делу:

В юности, право скажу, все-таки чище он был.

Волосы выщипал ты на груди, на руках и на икрах,

Да и под брюхом себе начисто ты их обрил.

Все это ты, Лабиен, для любовницы делаешь, знаем.

Но для кого ты, скажи, задницу брил, Лабиен?

Было всего у тебя сто тысяч сестерциев, Милих;

Их ты истратил, купив Леду с Дороги Святой.

Столько платить за любовь и богатому, Милих мой, дико.

«Я не влюблен», — говоришь! Это уж полная дичь.

86

Лавр, пока думаешь ты, то ли ритором стать, то ли стряпчим

И не способен решить, чем тебе хочется быть,

Век и Пелеев прошел, и Приамов, и Несторов минул,

И уже поздно теперь медлить с решеньем тебе.

5 Выступи ты наконец, — три ритора за год скончались, —

Если хоть плохонький дар или умение есть.

Если претит обучать, то делами кишит каждый форум:

Даже сам Марсий бы мог стряпчим заделаться тут.

Ну начинай же скорей: надоело уж нам дожидаться!

10 Кем тебе быть, не решил? Вскоре ты станешь ничем!

87

Что Салеяна видим мы таким мрачным?

«Иль, — говорит он, — схоронить жену шутка?»

Ах, как судьба ужасна! Ах, какой случай!

Так Секундиллы-то богачки нет больше,

5 Что ты с приданым миллионным взял в жены?

Как жаль мне, Салеян, что это так вышло!

Выбился локон один изо всей заплетенной прически,

Будучи шпилькой дрянной плохо на ней укреплен.

Зеркалом, выдавшим грех, отомстила Лалага служанке,

Из-за проклятых волос тяжко Плекусу избив.

5 Брось ты свои украшать, Лалага, злосчастные кудри:

Девушке ты не давай дурьей своей головы.

Выведи волосы ты или бритвой жестокой обрейся,

Чтобы лицо у тебя зеркалу было под стать.

Где бы не встретились мы, ты, Постум, меня окликаешь

Тотчас, и первый вопрос сразу же твой: «Как дела?»

Встретив меня десять раз в течение часа, ты спросишь

То же. По-моему, ты, Постум, остался без дел.

Что тебя называю просто Олом,

А не так, как бывало, — «царь», «владыка»,

Ты не должен отнюдь считать за дерзость:

Всем имуществом я купил свободу.

5 И царей и владык иметь обязан

Кто собой не владеет и кто жаждет,