Кирилл - o 298f1c75b459d945

арматурине.

Когда Антон обернулся к краю выступа, то увидел, что на приманку кто-то клюнул.

Какая-то несусветно огромная тварь. Больше Антона раз в пять-шесть. Каждый зуб – как копье.

Тварь жадно глотала требуху.

Антон замер. «Я – трус?» - думал он. Но пошевелиться все равно не мог. Если он не станет

двигаться, тварь его не заметит. Охотиться на страшилище было бессмысленно.

Антон забыл о головной боли, о пьянящих глотках чистого кислорода.

Заглотав наживку, гигантское чудовище развернулось и поплыло прочь. Антон провожал его

взглядом и едва не пропустил появление следующего чудища.

Бесшумно и как-то гладко на краю поля зрения образовалась еще одна тень. Большая, ростом с

Антона. По сравнению с предыдущим чудищем – карлик. Она напоминала колпак с длинной

рваной бахромой.

«Осьминог!» - вдруг понял Антон, немало времени наблюдавший за чудищами сквозь стекло на

заброшенном уровне. Гадина, словно чувствуя взгляд Антона, выбросила в его сторону

щупальца.

Первый удар должен быть внезапным, точным и сильным. Антон вскинул гарпун, нажал на спуск.

Заряд исчез во тьме, которую создавала туша чудища.

И тут последовал быстрый и мгновенный рывок. Антон ощутил, как из-под ног уходит скользкая

поверхность выступа. Тварь тащила его за собой.

Натянулась веревка, врезавшись в поясницу. Еще один рывок. Чудовище явно хотело уволочь

Антона подальше. Рывки следовали один за другим. Антону показалось, что его просто разорвет

напополам.

Он успел дотянуться до ножа на лодыжке. И, когда разъяренная тварь приблизилась, вонзить

лезвие под упругую шкуру. Вода окрасилась темной, чернильной кровью. Антон бил, кромсал, рвал тело твари.

Спрут не хотел задешево отдавать свою жизнь. Щупальца, как руки великана били его по телу, по шлему. Казалось, что голова Антона спрятана внутрь колокола, который, правда, не звонил.

А потом страшилище вдруг перестало сопротивляться. Все вокруг стало меркнуть.

«Я никогда не вернусь!» - подумал Антон. Он не знал, как ухватиться за веревку. Сделать это -

значило потерять добычу.

Разум отключился. Сами по себе задвигались ноги, совершая быстрые и резкие движения. Вдруг

показался выступ.

Антон успел заметить, что дверь шлюза открывается, толкнуть перед собой тушу и провалиться в

темноту.

***

Антон не знал, сколько дней он пролежал в лихорадке. Он помнил чьи-то руки, дававшие ему

воду. Помнил, как одноглазый детина, латавший охотникам раны, пытался кормить его

питательной водорослевой кашицей. Холод открытого моря проник под кожу, закрепился в

мышцах, внутри костей. Антон послушно пил обжигающе горячий водорослевый чай. И холод

отступал. Конечно же, ненадолго.

Несколько раз приходил Дед. Рассказывал истории из древних времен.

- Еще десять тысяч дней назад люди жили на суше, - рассказывал Дед. – Людей было много, в

миллионы раз больше, чем живет в башне. Они жили на открытом воздухе. Неподалеку отсюда, на берегу, располагался большой и красивый город. Однажды большие люди решили провести

здесь Олимпиаду. Ты знаешь, что это такое?

Антон слабо покачал головой. Из объяснений старика он понял, что в городе должны были

состязаться силачи и самые быстрые бегуны со всего мира. Только почему-то эти состязания

должны были происходить зимой. Что такое «зима» Антон тоже понял не сразу. Он пытался

представить себе город, укрытый кристаллами льда, но даже разгоряченное лихорадкой

воображение не помогало.

- Кроме силачей на Олимпиаду должны были съехаться самые могущественные люди. Для

важных персон строили роскошные гостиницы. Огромные здания, до самого неба…

Антон пытался представить небо, но впал в беспамятство. Так что завершил свой рассказ Дед

уже в следующий раз.

- Одну из таких гостиниц решили возвести под водой, - впитывал воспаленный разум Антона

рассказ старика. – Она должна была стать самым шикарным зданием в городе. Сюда могли

попасть лишь важные персоны и их свита. Был найден ровный участок морского дна на глубине

почти ста метров, куда по особой технологии залили фундамент. Стройплощадку накрыли

водонепроницаемым куполом. Согнали рабочих. Одним из них был я. Строительство шло быстро.

Надо было успеть к Олимпиаде. Уже через сотню-другую дней выросло несколько десятков

этажей. Но не все шло так гладко. О строительстве прознали экологи – люди, защищавшие