Неизвестно - Яковлев А. Сумерки

Время Ельцина прошло стремительно. Позади события бурные и сумбурные. Штормовая болтанка все время норо­вила корабль реформ швырнуть на камни. Ельцину удалось как-то договориться с судьбой. Большевистской катастрофы не произошло. Порой говорят, что Ельцин не всегда отдавал себе отчет в том, что делает, — Добро или Зло. Я не согласен с этим. «Верхнее чутье» не обмануло его. Он добровольно, руководствуясь здравым смыслом, освободил пространство для нового поколения. Далеко не прост, ох как не прост, ока­зался Борис Ельцин, оставив свою деятельность не полити­кам — на растерзание, а историкам — для анализа.

Глава двадцатая

БУДУЩЕЕ УЖЕ БЫЛО, ПРОШЛОЕ ЕЩЕ ТОЛЬКО БУДЕТ

Тысячелетиями люди утешают самих себя, что свобода да­ется человеку природно. А в жизни? А в жизни дорога к гром­козвучной правде смердит ложью, а потому часто оказыва­ется дорогой к рабству. Человек мечтает быть и безгранич­но свободным, и одновременно рвется к власти над другими людьми, превращая их то в рабов, то в крепостных, то в на­емных рабочих. Одним словом — в послушное стадо. Каждый раб хочет бьипь рабовладельцем. У каждого — своя ложь и своя правда.

Автор

Над Россией нависла туча чиновного произ­вола. Догоняя будущее, мы заскользили в прошлое. Как пи­шет Михаил Жванецкий: «Пройдя путь эволюционного раз­вития по спирали вниз, мы вернулись туда, откуда вышли». Понятно, что сказано слишком круто. Но за хвост схвачена тенденция, заболевшая чесоткой вернуться на ту землю, где тиранствовал Страх, где миллионы живых — мудрецов и простаков — стояли на коленях перед убийцами и каменны­ми истуканами, продолжающими свой дьявольский промы­сел до сих пор, хотя и в других формах.

Конечно, данная картинка может показаться слишком черной, а значит, и не совсем справедливой. Новая Россия за очень короткое время шагнула в новую эпоху. Подобного сжатия событий история, на мой взгляд, еще не знала. Опро­кинута система ленинско-сталинского фашизма, положено начало построению гражданского общества социального ли­берализма. Но только начало. Социалистическая номенкла­тура, дождавшись своего часа, снова пытается вернуть обще­ство в стадо с его привычной рабской психологией.

Почему это происходит? На мой взгляд, верховные жрецы последних лет не знают, или не хотят знать, что и как было на тернистом пути к свободе, сколько это стоило сил и нервов народу, равно как и тем, кто связал свою жизнь с реформа­торством. Самопожертвование и предательство, клеветы и восторги, надежды и разочарования, удачи и ошибки, грязь прошлого и вера в будущее — все это сгустилось в душевных страданиях, но и раздумьях о том, какие еще капризы ждут Россию на тернистом пути к свободе. Капризы охлократии и плутократии.

Начну, однако, с другого конца. Меня донимали и до сих пор донимают вопросами, когда точно, в какой именно мо­мент я изменил свои взгляды. Раньше отвечал, как мог, всяче­ски выискивая аргументы и даже оправдания, но все время чувствовал, что у тех, кто задает вопросы, остается неудовлет­воренность ответами, да и меня самого не оставляла какая-то двусмысленность. Иначе и быть не могло, ведь те, кто спра­шивал, как бы накладывали мои ответы на свой личный опыт, который был другим, просто другим. Всех метало из стороны в сторону ветром перемен. Все искали свою правду.

Я долго копался в самом себе, искал по закоулкам памяти эти взгляды, вспоминал многочисленные сомнения и разоча­рования, пока меня самого не ошарашил мой же вопрос, а были ли у меня какие-то взгляды в их осмысленном виде? Именно мои, а не чужие. И пришел к ясному ответу — у ме­ня таких взглядов не было. Вместо них в сознании удобно устроился миф, что такие взгляды есть. На самом же деле эти «взгляды» носили виртуальный характер, они пришли из мира обмана и питались властвующими химерами и охраня­лись страхом. Но постепенно, по каким-то неизведанным причудам мистики, эта виртуальность превращалась в стран­ную реальность надежды и веры, которыми все мы жили. И вовсе не о смене взглядов идет речь, а о психологически сложном процессе возвращения на грешную землю реаль­ности, которая, увы, далеко не столь сладка, как мифология.

Теперь многие стали забывать, каким было общество до Перестройки и какими были мы сами. Забыли ту затхлую ат­мосферу, которая убивала все живое, даже маленькие рос­точки чего-то нового. И как нам, сторонникам реформ, толь­ко шаг за шагом, по мере овладения новой информацией, новыми знаниями, становилось очевидным (в данном случае я говорю и о себе), что марксизм-ленинизм бесплоден, отра­жает интересы той части общества, которая ищет «свое счастье» в чужом кармане, а еще охотнее — в грабежах и разрушениях. Она, эта часть, до сих пор ненавидит успех других и не свое благополучие.