ДАША - Милана Грей.2

Подруга раскрыла коробку и подала мне синие туфли на небольшом каблуке.

– Оливия, они очень красивые. Спасибо огромное, – поблагодарила я, забирая у нее

блестящие туфли.

– Надень, – подсказала она, гордая тем, что у нее есть такие шикарные туфли .Нога легко

скользнула в туфлю, размер, к счастью, подошел. Я одела их, и длина платья стала

идеальной.

– Оливия, я тебя обожаю, – задыхаясь от восторга, сказала я.

Совсем недавно я не знала, пойду на бал или нет, а сейчас на мне самое красивое платья

в мире и самые замечательные туфли. «На которых я вряд ли смогу грациозно ходить», –

подумала я, оценив каблук.

Я еще немного покрасовалась перед зеркалом и переоделась в школьную форму, спрятав

платья в шкаф. Я светилась радостью и поспешила написать тете письмо с

благодарностью: взяла лист бумаги, перо и отправилась с Оливией в зал, где мы

встретили Диану с Лилой (ученицей 4 курса.). Я села подальше от девочек, обсуждающих, как замечательно прошел школьный бал в прошлом году. «Здесь телефонов что, нет? –

терзал меня вопрос, пока рука с пером бегала по бумаге. - Я обязана внедрить в этот мир

телефон!». Как я ни старалась, но после учебного дня безостановочного письма почерк

был не очень аккуратным. К тому же я спешила сказать, точнее, написать тете «спасибо».

– Милана, наконец, мы увидим тебя в платье, – сказала Диана, когда я поставила на

листке дату и, свернув, отодвинула его.

Диана и Лила не знали, что платье я приобрела всего полчаса назад, а также они не знали, какое оно красивое.

– Оливия уже видела, – сказала я, облокачиваюсь на спинку кресла. Наконец-то не надо

нависать над журнальным столом.

–Да, – словно мяукнула Оливия и довольно улыбнулась.

Она, положив ногу на ногу, качала ими. Факт того, что она знала больше Дианы и Лилы, распирал ее. Она с улыбкой до ушей, как дурочка, в предвкушении расспросов бегала

своими большими глазами по лицам подружек. Я, не желая слушать обсуждение меня и

моего платья, поспешила сбежать:

– Я ненадолго вас покидаю, дамы, – сказала я, забирая письмо со стола.

Я направилась к двери, оставляя сзади перо на столике, Диану, Лилу и радостную

Оливию. Не успела я выйти, как услышала голос Дианы («Ладно, рассказывай») и

радостный писк Оливии. Я усмехнулась и закрыла за собой дверь. После недолгих

поисков, я обнаружила дядю Джеймса в комнатке, где мы по вечерам пили чай.

«Я, кажется, знаю, что подарить тебе на Новый год», – сказал он, когда я опять попросила

его отправить письмо. Я смущенно улыбнулась. «Ладно, давай его сюда», – сказал он, отодвигая бумаги на столе подальше. Моя извиняющаяся улыбка превратилась в улыбку

победителя, и я, довольная, протянула дяде письмо.

Джеймс подошел к окну и свистнул. Я ахнула: к дяде на подоконник прилетел голубь. Тот, немного повозившись, прикрепил письмо голубю на ногу. Джеймс наколдовал ему зерна

и оставил их на подоконнике. Голубь поел и шагнул с окна. Я выглянула посмотреть. Серая

птица описала в воздухе несколько спиралей и полетела прочь. Объяснив дяде, что

пообещала Оливии вернуться до ужина, я поблагодарила его и попрощалась. Он не

сильно был против, так как я отвлекла его от дел, когда пришла. Не успела я закрыть

дверь, как он снова вернулся к бумажкам на столе.

Я вышла из кабинета, врезавшись в близнецов Вармент, и остолбенела, размышляя как

выкрутиться.

– Что-то натворила? Что ты делала у мистера Логона? – спросил Фред.

– Я? Я ничего, – слишком быстро ответила я. Лицо Фреда напряглось, и он открыл рот, но

я перебила его, надеясь уйти от вранья: – Вы куда идете?

– В гостиную класса, – ответил он, подозрительно на меня смотря.

Кажется, я сама себя выдала не тем, что вышла от учителя Зельеварения, а своим

поведением. «Дурочка!» – шлепнула себя ладонью по лицу я. Братья странно на меня

покосились. «И, правда, дурочка». Я, смущаясь, незаметно убрала руки за спину, чтобы

они больше ничего не натворили.

– И я туда. Идем, – прошла мимо них я.

Они переглянулись.

– Может, на нее так удар головой об камень подействовал? – прошептал Оливер.

– Может, это мы так на нее действуем?

– Скорей всего.

Я была с ними отчасти согласна: если лишусь ума, то в этом будут виноваты именно они.

Напишу это в завещании. «В моем больном уме прошу винить Оливера и Фреда

Вармент», – сочинила я строчку для столбика своих последних поручений.

– Где были? – спросила я, отвлекая их от прошлой темы.