Евгений Круглов - С Е М Я

- Да?.. – выдохнула она растерянно и встала посредине комнатки.

-Да. – Помолчал он. – Бабушка спросила: - «Есть ли любовь?»

- Да?.. – еле выдохнула она, остановив на нём взгляд.

Больше ничего не спросила, только задышала с трудом. Брант сидел и наблюдал за её поведением, тихо и вкрадчиво рассказывал о интернетовской переписке.

- Я сказал: - у меня есть! А русские – очень сложно... Понять трудно сразу... – монотонно говорил он.

Аллка шмыгнула носом и быстро подошла к окну. Зажгло щёки. Отвернулась к стеклу. Глаза затянуло мутью. Намокли ресницы, смазав изображение за окном. Вроде, накрапал дождь, или стёкла грязные были, не понять. Слилось всё, не разберёшь. Только дрожь в теле и сердце колотиться сильно.

Скрипнул стул. Брант поднялся и подошёл тихо сзади. Засунул ей ладони под мышки. Аллка сжала руки.

- Получишь щас...

Он усмехнулся. Запустил нос в её волосы, сказал тихо:

- Бабушка спросила, видел ли я твоих родителей? Говорил, или нет? – замолчал ненадолго он. – Я сказал, что – нет. Она пишет, что я – балда. Это как?..

- Точно...

- Это как? Голова такая? – улыбнулся и водил губами по её затылку.

- Это когда головы нет...

- Да? – усмехнулся он, - а это что? – потряс он головой.

- А это балда...

Он усмехнулся громко. Вытащил руки и обхватил её за грудь.

- Что бабушке написать? – тихо говорил ей в волосы.

- Не разобрался, да? Трудно? Балда... – хмыкнула она с усмешкой.

- Хорошо! Так напишу. Алла сказала тоже – я балда!

- Вот, вот... Напиши... – взялась она за его ладони и потянула вниз.

Потом отошла чуть в сторону от окна и стала вытирать глаза.

- Ты такая, как в первый раз. Ёжик.

- Я предупреждала...

- Завтра поедем? Ещё надо паспорт... Ещё... Много надо. Пора уже... А что бабушке написать? Слова какие? – говорил он уже серьёзно, взяв её за плечи. – Она переживает, спрашивает много, у меня дома письма. Я печатал... Пойдём ко мне?

Алла вскинула глаза.

- А что спрашивала? Про меня?

- Да. И про тебя. И про меня...

- А что про меня?

- Та!.. Я забыл... Идём? – склонил он голову на бок, заглядывая ей в глаза.

Аллка растерялась, совсем забылась. Вздохнула.

- Даже не знаю, чего надеть... – слетело у неё с уст.

Потом робко взглянула на него, опомнившись, захлопала глазами.

- Я знаю. Хочу тебе купить. Подарок. Только сказать боюсь. Сама купи?.. Завтра, хорошо? Только обязательно! Только много, ладно? Я хочу так...

Алла застыла, раскрыв рот. Смотрела ему в глаза с испуганным видом. Брант улыбался.

- Алла... Что бабушке писать будем? Может ты сама? Давай вместе? Надо, про любовь...

Аллка вспыхнула улыбкой, отвернулась в сторону. Дрогнули руки и... обвила его шею руками.

- Балда... – прошептала она громко, - не понял ещё?

- Понял!.. Головы нет...

- Ну болтун!.. – шептала она, улыбаясь.

- А я боялся, как всё сказать, спросить... Давно пишу бабушке, она спрашивает. Как я живу. О тебе тоже. Что мы думаем. Я писал так... Сам не знал... Думал, как ты?..

- Что я? – отпрянула Алла, боязливо заглянув ему в глаза.

Брант пожал плечом, усмехнулся смущённо.

- Что я? – переспросила она.

- Не знаю, как сказать... – замялся он, - ну... время прошло... может... устанешь... нет! – замотал он головой, - не так!

- Думал, брошу тебя, да? Не люблю? Так только?.. Сомневался, да? – сощурилась она. – Изучал меня?

- Я боялся... – выдохнул он облёгчённо, поняв, что подобрал необходимую фразу.

- Чего боялся? – недоумевала она.

Брант замолчал. Смотрел мимо. Во взгляде появилась тоска, или безысходность. Он подбирал слова. Он всегда так делал, чтобы сказать понятно и складно. Ему хотелось быть понятным. А слов – не хватало. Когда волновался, то сразу забывал слова, хотя дома в тишине, он мог долго по-русски рассуждать с самим собой. И получалось легко и даже красиво.

- Родители... – начал он сухо, - просто жили долго. Семья была такая... Дедушка помогал встретиться им. Думал помогал. Выгодно, не выгодно... Так, без любви. Потом они устали. Теперь, другая семья. Даже две. Не получилось. Я не хочу так тоже... Хочу, меня любили чтобы тоже... Луиза тоже... – он задёргал головой. – Хорошо... она не поехала... А я... без тебя... не могу жить... Не знаю зачем...

Алла дрогнула. Открыла рот, но не смогла ничего сказать. А он продолжил.

- Бабушка всё видит, понимает... Хочет, чтобы это было счастье. Была любовь. Моя и твоя. Пишет, пишет... Тогда я написал – мы приедем! Сегодня думал сказать всё тебе... Пошёл рано, не мог ждать...

У Аллки отлегло. Кровь хлынула, побежала по телу, зажгло всё. Даже зашумело в ушах. Подошла к нему, взялась за руки, что бы сказать. И снова не смогла. Руки у него были ледяные и сухие. Она потёрла пальцами кожу. У него зашевелились зрачки. Взглянул на неё. Шевельнулась улыбка.