Лебон Г. - Психология толп

кую эпоху существует небольшое число индивидов, внушающих толпе свои действия, и бессознательная масса подража-

ет им. Но эти индивиды не должны все-таки слишком удаляться от преобладающих в толпе идей, иначе подражать будет

трудно, и тогда все их влияние сведется к нулю. По этой-то причине люди, стоящие много выше своей эпохи, не имеют

вообще на нее никакого влияния. Они слишком отдалены от нее. Поэтому-то и европейцы со всеми преимуществами

своей цивилизации имеют столь незначительное влияние на народы Востока; они слишком отличаются от этих наро-

дов...

Двойное влияние — прошлого и взаимного подражания — в конце концов вызывает у людей одной и той же страны

и одной и той же эпохи такое сходство, что даже те, кто менее всего должен был бы подаваться такому влиянию, —

философы, ученые и литераторы — обнаруживают все же такое семейное сходство в своих мыслях и стиле, что по этим

признакам можно тотчас же узнать эпоху, к которой они принадлежат. Достаточно короткого разговора с каким-нибудь

человеком, чтобы получить полное понятие о том, что он читает, какие его обычные занятия и в какой среде он живет»1.

Зараза настолько могущественна, что она может внушать индивидам не только известные мнения, но и известные

чувства. Благодаря именно такой заразе, в известную эпоху подвергались презрению известные произведения, например,

«Тангейзер»2, спустя несколько лет возбудивший восторги тех же самых людей, которые его осмеяли.

Мнения и верования распространяются в толпе именно путем заразы, а не путем рассуждений, и верования толпы

всех эпох возникали посредством такого же точно механизма: утверждения, повторения и заразы. Ренан совершенно

справедливо сравнивает первых основателей христианства «с рабочими социалистами, распространяющими свои идеи

по кабакам». Вольтер также говоря о христианской религии, сказал, «что в течение более чем ста лет ее последователя-

ми была только самая презренная чернь».

На примерах, аналогичных тем, на которые я уже указывал здесь, можно ясно проследить, как зараза, действующая

вначале только в народных слоях, постепенно переходит в высшие слои общества; мы можем убедиться в этом на наших

современных социалистских доктринах, которыми в настоящее время начинают увлекаться уже те, кто осужден сделать-

ся первыми жертвами их торжества. Действие заразы настолько сильно и могущественно, что перед ним отступает вся-

кий личный интерес.

Вот почему всякое мнение, сделавшись популярным, в конце концов получает такую силу, что проникает и в самые

высшие социальные слои и становится там господствующим, хотя бы нелепость его была вполне очевидна. В этом явле-

нии заключается очень любопытная реакция низших социальных слоев на высшие, тем более любопытная, что все веро-

вания толпы всегда проистекают из какой-нибудь высшей идеи, не пользовавшейся никаким влиянием в той среде, в

которой она народилась. Обыкновенно, вожаки, подпавшие под влияние этой идеи, завладевают ею, извращают ее, соз-

дают секту, которая, в свою очередь, извращает и затем распространяет ее в недрах масс, продолжающих извращать ее

все более и более. Сделавшись, наконец, народной истиной, эта идея некоторым образом возвращается к своему перво-

начальному источнику и тогда уже действует на высшие слои нации. В конце концов, мы видим, что все-таки ум управ-

ляет миром. Философы, создавшие какие-нибудь идеи, давно уже умерли и превратились в прах, но благодаря описан-

ному мною механизму, мысль их все-таки торжествует.

§3. Обаяние

Идеи, распространяемые путем утверждения, повторения и заразы, обязаны своим могуществом главным образом таин-

ственной силе, которую они приобретают — обаянию.

Идеи или люди, подчинявшие себе мир, господствовали над ним преимущественно благодаря этой непреодолимой

силе, именуемой обаянием. Мы все понимаем значение этого слова, но оно употребляется часто в таких различных

смыслах, что объяснить его нелегко. Обаяние может слагаться из противоположных чувств, например, восхищения и

1 Le Bon Gustave. L'homme et les Sосiйtйs, 1881. — T. II, p. 116.

2 Имеется в виду опера P. Вагнера ( прим. ред. ).

72

страха. В основе обаяния действительно часто заложены именно эти чувства, но иногда оно существует и без них. Наи-

большим обаянием, например, пользуются умершие, следовательно, — существа, которых мы не боимся: Александр, Цезарь, Магомет, Будда. С другой стороны, есть такие предметы и фикции, которые нисколько не возбуждают в нас