Андрей - Бледнее бледного

проявлял, а Хода… Хода – если ей, конечно, верить – все это время висела, где всегда – у

девушки на руке, а воздухе парила лишь видимая ее сущность или, если вам угодно, –

магическая проекция. Тем не менее, привычка – есть привычка, да и порядок еще никто не

отменял.

Леди Кай неслась к воротам со всех ног, пытаясь угнаться за Мейем – вот уж кто, действительно, летел быстрее ветра. Но все равно они не успевали…

И это было уже ясно и понятно. Видно, так сказать, невооруженным глазом – туман, который тоже внезапно ускорился, как добрым словцом подстегнутый, должен был

преградить проход раньше, чем они доберутся до гостеприимно распахнутых ворот. И

ничего с этим было не поделать…

– Стой!

Реагировал Мей молниеносно. Встал, как вкопанный, раньше, чем Осси договорила и

раньше, чем остановилась сама. Инерция, правда, протащила его по плите еще немного, причем тормозной путь его сопровождался совершенно диким скрежетом когтей по

камню, но, в конце концов, его поступательное движение прямо вперед, в нежные объятия

золотистого тумана все-таки прекратилось.

Отряд замер. С чего, как говорится, начали… Только мутная кисея с золотыми блестками

стала сильно ближе и замкнула-таки свое кольцо.

«Ладно, я тебя послушала, а теперь сделаем по-моему!» – С этими словами Хода

неожиданно сорвалась с места, и сразу набрав довольно приличную скорость, нырнула в

туман. Осси только рот открыла.

Какое-то время не происходило ничего, а затем золотые всполохи в молоке тумана

замелькали чаще и ярче.

– Хода!

Тишина и вспышки.

– Хода! – Позвала Осси еще раз.

Волноваться, впрочем, не стоило – Хода вполне могла за себя постоять, случись что… А

случись что посерьезнее – и не только за себя. Но все-таки… Осси чувствовала бы себя

намного комфортнее, если бы Хода была рядом или хотя бы где-нибудь в пределах

видимости. А какая тут видимость, когда скоро уже вытянутой руки не видно будет…

Она появилась также неожиданно, как и исчезла. Просто вынырнула из тумана прямо

перед носом, и перед ним же и зависла.

«Значит, так… – голос Ходы звучал несколько обескуражено, и золотом она тоже больше

не сияла, а была серенькой и почти неприметной. – Туман, как ты правильно догадалась, –

совершенно непростой…»

– Да, уж, – после возвращения Ходы, все тревоги и переживания разом пропали. Осталась

только злость, которую Осси изо всех сил пыталась удержать внутри себя. – Простые

туманы золотом обычно не блестят и дорогу добрым людям не перегораживают.

«И, вообще, это не туман», – Хода замолчала, явно ожидая вопросов.

Совершенно, впрочем, напрасно. Осси была просто вне себя от своеволия Стража, и

играть в игры ей не хотелось совершенно.

«Это души».

– Что это? – Удивление оказалось сильнее злости.

«Души. Светлые души тех, кто строил Храм. Тех, кто верил и тех, кто вернулся сюда

после смерти, чтобы охранять и защищать. Они могли уйти за Вуаль, но выбрали вечное

скитание на этих просторах, потому что не мыслили себе доли счастливее».

– И что надо этим неприкаянным счастливцам? – Нахмурилась Осси, сильно подозревая, что ответ ей не понравится.

И ведь не понравился!

«Остановить тебя! С точки зрения их морали, ты – зло! Так они тебя воспринимают и

чувствуют. По их мнению – клыки твои слишком длинны, а помыслы не чисты более… Да

и эскорт твой им не нравится».

Осси посмотрела на Мея.

Эскорт сидел и в ус, что называется не дул. И не было ему никакого дела ни до золотых

всполохов, ни, даже до того, симпатичен он кому-то или не очень.

– Не нравится, значит?

«Не нравится, – подтвердила Хода. – Совсем. Но ты, если тебя это утешит, не нравишься

им много больше. Сначала они вообще собирались тебя убить, но, кажется, мне все-таки

удалось их отговорить. Это было непросто, но удалось, и если мы быстро уберемся туда, откуда пришли, они, – так и быть, убивать нас не станут».

– Уберемся, значит? – Известие, что убивать ее не будут, вызвало у леди Кай очень

неожиданную реакцию. Скорее всего, ей не понравилась снисходительность

формулировки: «так и быть»… А, может, дело было в чем-то другом, но как бы то ни

было, клыки ее стали самопроизвольно удлиняться, а глаза налились кровью. Наверное от

этого контуры предметов чуть расслоились и окрасились цветами блеклой радуги.

– Уберемся? – Голос ее звенел металлом ярости. – Уберемся откуда пришли? А еще чего?