Козлов Сергей - Отражение

— Так точно! — выстрелил секретарь.

— Гу-гу... А, казалось бы, так себе — шестерка. Пятое колесо в телеге. И зачем он просил торсионник на него включить? Мы бы и так его в порошок стерли? Как думаешь, Сарычев?

Секретарь сделал порыв пожать плечами, но неожиданно для самого себя засветился пришедшей мыслью:

— Наверное, нужен он ему еще...

— Правильно думаешь, Сарычев, а если ему нужен, значит, он стоит дороже, чем мы о нем знаем. И с каких это пор вонючие банкиры знают больше нас?

— С девяносто первого года, — нашелся Сарычев.

— И это правильно, — буркнул генерал, не отрывая взгляда от досье.

Раздутая от простуды и мокроты в носоглотке голова генерала Стуцаренко отказывалась работать в нужном режиме. А ему очень хотелось почитать в этой папке между строк, так хотелось, что он изо всех сил напрягал глаза, пытаясь обозначить связь между ними и разбухшим мозгом, дабы проскочила по ней искорка озарения. И от этого в голове гудело, как в топке, а на затылке, покрытом испариной, можно было жарить яишницу. Надо же было простудиться в июне! Осопливел, как подросток!

— Слышь, Сарычев, а из Москвы ничего не поступало?

— Никак нет, товарищ генерал. Разрешите высказать предположение?

— Валяй.

— Я думаю, в Москве не хотят делиться игрой, или, по крайней мере, там есть кто-то, кто играет на одну руку с Осинским.

— Тоже верно. Но на одну руку с Осинским там куча народу играет. Рука-то у него мохнатая и денежная. Он же половину наших спецов перекупил да в свои службы нанял.

— Я бы не пошел! — полыхнул честолюбием секретарь.

— Жрать захотел бы — пошел, — вяло отмахнулся генерал. — А уж охрана нашего всенародноизбранного у него вся в кармане. Оттуда мне тоже звонили.

Стуцаренко еще раз пробежался по скупым строчкам кляйновского досье и закрыл папку. Красными слезящимися глазами внимательно посмотрел на лейтенанта Сарычева.

— Не пошел бы, говоришь?

— Не пошел бы, — опустил глаза лейтенант.

— Ну-ну... А торсионник, Олег, все же придется включить. Мы пока свою колоду придержим. Чужая игра — потемки. А в темную надо играть, зная расклад.

— Мы ж его, с тех пор как получили, еще не разу не включали?!

— Вот и попробуем. Шесть лет пылится, государственные деньги в него вложены. Посмотрим, что этим комбайном накосить можно. Иди, Олег, давай команду.

3

И кто сказал, что на этих островах буйная дикая природа? Так себе — есть лианы, пальмы, песочек специально для богатых туристов подзолотили и разровняли, горы в центре... Вот только там, где океан сливается с небом, образуя клубящуюся по вечерам фиолетовую черту, — вот там, наверное, и есть край света. А здесь — забытый стараниями людей и Богом уголок, туристическая провинция высшего класса, специально для любителей сервированной экзотики.

Целыми днями Ольга сидела на берегу и смотрела на океан. Где-то за ее спиной резвились Ваня-Супер и Андрейка. При всей своей ограниченности телохранитель знал много подвижных игр и составлял Андрею отличную компанию. Купаться ходили в бассейн прямо на территории виллы. Другим «развлечением» Ольга выбрала посещение единственного маркета в городке, где, кроме достаточного выбора товаров, находился небольшой ресторанчик, в котором, к своему удивлению, она обнаружила русскую официантку. Посещая его, Ольга заказывала не только обед, но и «выкупала» на час-два Айрен (Ирину), чтобы было с кем поговорить. Андрейка с Ваней садились в таких случаях за соседний столик.

Ирина за бокалом мартини охотно рассказывала о себе. Родом она была из Анджерки, районного шахтерского центра на Кузбассе. Отец и старший брат (сколько себя помнит) все время в шахте или рядом с ней, а если уж не в шахте, то на огороде. Трудоголики. В школе училась средненько: поднатужится — четверки, а тройки вообще без труда получала. После школы решила ехать в Новосибирск, подальше от родной угольной пыли, которая в Кемеровской области повсюду. Университет показался ей слишком высокой планкой, поэтому без особых хлопот поступила в торговый техникум. А тут грянула по всей стране перестройка. Интердевочки не только в кино, но и в гостинице «Обь» почти в открытую работать стали. И пошла-поехала сексуально-социальная революция! Первым шагом к ней стали конкурсы красоты. От колхозно-районных до общесоюзных. Водку запретили, а народ еще круче пить начал. Выстроились по всей стране две очереди: одна за водкой, другая — в «цивилизованный мир». Ирина во вторую пристроилась. Неделю перед этим себя голую в зеркало рассматривала. Подруги ей специально импортных журналов мод натащили, чтобы было с кем сравнивать.