Козлов Сергей - Скинькеды

- Ну, - задумался Алексей, - Тимур и его команда...

- Какой Тимур? - не понял в этот раз Бганба.

- Да был такой пионер книжный, помогал всем. И была у него команда...

- Э-э, мне больше скинькеды нравится, зачем нам Тимур? - возмутился Гена.

- Да не грузись, это аллегория.

- Слушай, Энциклопедия, мы знаем, что ты умный, но не говори, пожалуйста, так, чтобы остальные чувствовали себя дураками, - почти обиделся Гена.

- Да ничё я особенного не сказал, - отмахнулся Морошкин. - Но твоя мысль, Гена, о детском городке мне очень понравилась. Что мы, не сможем врыть горки-карусели? Облагородить площадку?

- Да уж, не хуже таджиков сделаем, - ухмыльнулся Денис, - у нас во дворе они горку на трансформаторную будку направили, брусья на метр друг от друга поставили, а качели только неделю выдержали. Зато в туалет они и по большому и по маленькому прямо во дворе ходили.

В этот момент зазвонил телефон. Валик буквально выпрыгнул из общего круга, дал всем знак соблюдать тишину и снял трубку.

- Да, пап, привет, - отвечал он, - сегодня поливал, без происшествий и катастроф; да, питаюсь, друзья иногда приходят; соседи пока не жалуются, если захотят - я им дам твой сотовый. - После небольшой паузы: - Да, мам, привет... - и повторил почти то же самое, добавив только информацию о наличии продуктов в холодильнике. - Да вы там загорайте спокойно, что я, детсадовский? Ну всё, целую, пока.

- Ежедневный отчёт? - сочувственно спросил Морошкин.

- Нет, раз в два дня.

- У меня сегодня тоже родственники ночью приезжают, - сообщил Бганба, - мне идти надо, мы с мамой встречать будем, - и после того как все посмотрели на него неодобрительно, заручился поддержкой целого коллектива, - отец с братом, тётя, сводный брат отца с двумя сыновьями и дочкой, ещё двоюродный брат, только мамы, у него ещё дети...

- Короче, какая часть суверенной Абхазии приезжает в наш город? - прервал его Морошкин.

- Да много, что я могу сказать? Мы все собираемся.

- Ладно, Ген, надо - так иди.

- И кушать не будешь? - спросила вошедшая в комнату Ольга.

- Не, там мама такой кельдым наготовила, неделю есть придётся. Я в магазин и на рынок шесть раз ходил.

- Нам больше достанется, - согласился Валик.

- А шашки дымовые покажите? - попросил Гена перед тем как уйти.

- Валик, засвети.

Валентин достал из-под стола коробку и открыл её. В ней лежала дюжина цилиндров желто-коричневого цвета с потёртой надписью на боку «РГД-2б» и «РГД-2ч».

- Это гранаты, я точно знаю, - сказал Гена, - настоящие, военные. Если старые, могут взрываться. Это знаете?

- Да, знаю, - успокоил Валик.

- Одно хорошо, у них дым не ядовитый.

- И это знаю. Зато валить будет по полной!

- Ладно, кушайте, я пошёл.

- И я, вам больше достанется, - включился Перепёлкин, - мне тоже идти надо, я вот пивка выпил, а батя меня в гараже ждёт, там у нас работа есть.

Поужинали впятером жареной картошкой и колбасой. Травили анекдоты и последние казусы окончившегося учебного года с одноклассниками и однокурсниками. В какой-то момент Денис стал чувствовать себя лишним. В начале двенадцатого он тоже стал собираться.

- Хорошо с вами, но пойду домой, всё равно с ними мириться надо. Видеокамера, опять же...

Когда он ушел, Морошкин вышел на балкон покурить. Через минуту к нему присоединилась Света. Валик с Ольгой остались в гостиной. Они сидели, обнявшись, на диване перед телевизором, делали вид, что смотрят какой-то очередной боевик, а в действительности каждый из них думал и решал, что может принести сегодняшняя ночь. Всё было просто: Ольга отпросилась у родителей к Свете; Свете отпрашиваться было не надо, родители уехали на турбазу. Оставалось только отзвониться тем и другим по мобильному где-то полдвенадцатого, и ночь - в собственном распоряжении. Ольга сидела, поджав под себя колени, голову положив на грудь Валентина. Он же вдыхал аромат её волос и порой жмурился от нежности, которую испытывал к Оле в этот момент. Внешне - сидели в обнимку два молодых человека, без особого интереса смотрели телевизор, но внутри они были наполнены тем сладостным напряжением, продолжения которого и ждали, и боялись одновременно.

Морошкин курил, погрузившись взглядом в ночной город. Света тихонько встала рядом и первое время молчала. Потом спросила тихонько:

- Лёш, ты из-за Вохминой сильно переживаешь?

- А ты как думаешь? - ответил он вопросом.

- Просто я хотела тебе сказать, если бы меня так любили, то я не продалась бы ни за какие коврижки, ни за какие иномарки. Богатый - не значит счастливый.