Козлов Сергей - Скинькеды

В последнее время их разговоры были так или иначе связаны с деньгами, да счет им вёлся даже в приторных мелочах. Считали так, будто сами по ночам шили эти трусы и лифчики, и если на первом этапе накопления холодильник ломился от продуктов и деликатесов, то на следующем он выглядел изнутри весьма аскетически. Родителей будто подменили, они никогда не подавали нищим, словно ещё недавно сами не могли оказаться с ними в одном ряду. Дениса коробило, когда они решали, что подарить родственникам на праздник или на день рождения, чтобы это не выглядело бедно, но и стоило недорого. Не то чтобы они отказывали в чём-то Денису, но уж слишком часто напоминали, ради кого они корячатся с коробками белья, хотя корячился с ними именно Денис. Так экономили на услугах грузчиков. Вот и сегодня ему предстояло таскать эти злополучные коробки «ради своего счастливого будущего». Счастливое будущее, выходит, зависело не от способностей Дениса, а от трусов, маек, лифчиков, носков и всяких там бретелек. Родителей Денис уважать не перестал, но стесняться начал. Они сами не заметили, как в них сломалось что-то, что отделяет нормального человека от сребролюба и крохобора. И он понимал, что вкалывают они действительно на него, и честно не мог определить, что лучше: бедствовать, как раньше, или слушать постоянную подбивку и расчёты на кухне по вечерам, как нынче.

К полудню Денис закончил свою часть работы и предполагал отпроситься у мамы, чтобы присоединиться к друзьям. Надо было только найти повод выпросить побольше карманных денег. Ему хотелось что-нибудь принести малышам. Он уже вошёл в павильон, обдумывая, чем разжалобить мать, как увидел воспитательницу Галину Васильевну. Оставаясь незамеченным, он предпочёл выйти в коридор, чтобы не смущать женщину при выборе интимного товара. В этот момент он порадовался за свою мать, которая умело предлагала нужное, кратко и чётко давая характеристику товару. В этот момент его посетила нужная мысль. Деньги отступили на второй план. Он воззрился на ту часть прилавка, которая была заполнена детским бельём.

Когда Галина Васильевна ушла, Денис начал разговор с матерью.

- Мам, ты детей любишь?

- Господи! Что за вопрос, сынок! А вы с Таней нам зачем были бы? Я что - обидела тебя чем?

- Да нет, мам, просто я вчера был в «Доме ребёнка».

- Где?

- В «Доме ребёнка», там малыши... сироты... А одна девочка ходить не может, другая, Наташа, - слепая...

- Господи...

- Мам, давай им поможем.

- Всем не поможешь, сынок.

- Давай им, - он сделал ударение на это слово, - поможем.

- Да что делать-то, сынок?!

- У нас вон сколько детского белья. Галина Васильевна, воспитательница, только что у тебя покупала, говорила, что там у них пятьдесят человек детей, разного возраста детсадовского. И груднички... Ты, мам, собрала бы мне, а я бы унёс.

- Надо отцу сказать, он же, знаешь, не любит, когда мы без него хозяйничаем.

- Ладно, - глаза Дениса наполнились злым разочарованием, - ты пока спрашивай, а то вдруг разоримся, а я к ним пойду. Сколько я там сегодня по вашим расценкам заработал? Да ладно, - он махнул рукой, - ничего не надо... - И пошёл было из магазина.

- Стой, Денис, сынок! - мать выскочила из-за прилавка, догнала его уже в коридоре: - Неужели ты меня бессердечной такой считаешь? Я правда без отца боюсь что-либо делать...

Денис молча достал из кармана мобильник, протянул ей. Она торопливо натыкала номер и начала с места и в карьер:

- Роман! Роман! Тут надо детям помочь. Какая разница, каким, если речь о детях идёт? Да объяснять долго! Что? Пятьдесят комплектов белья! Если жалко, из моей зарплаты вычтешь, - и дала отбой. - Пойдём, сынок, выберем что поинтереснее...

* * *

Пока Света играла с остальными девочками в их любимую игру - «в дом», Ольга занималась с Наташей, как научила её Валентина Сергеевна. Она подавала девочке разные фигурки, которые та крутила в руках, а Ольга же объясняла их значение:

- Звёздочка... Кубик... Шарик... - И снова: - Звёздочка... Кубик... Цилиндр... - Потом считали палочки: - Один, два, три... - Потом снова фигурки: - А это мой сотовый, он умеет играть музыку. Я тебе включу... Ну-ка нажми вот эту кнопочку... Эту-эту, правильно.

Только на первый взгляд данное занятие казалось простым. Для неподготовленного к чужой слепоте человека такое обучение на ощупь было выматывающим душу состраданием, да ещё требующим огромного терпения. Ольга порой кусала губы, чтобы не заплакать. И хоть знала, что Наташа не увидит, как в её глазах стоят слёзы, но быстро поняла, что девочка легко определяет её состояние. Та же говорила мало и несвязно, но вполне понятно.