Тырданов Иван - Царь мира сего, или Битва пророков продолжается

Догоняющие ее люди не смогли также резко развернуться и как-то нелепо, неуклюже затормозив, заковыляли опять за ней. В это время Михаил уже оказался у них на пути и одним ударом сшиб обоих. Это были безобразные скелеты, обтянутые пятнистой кожей. Они буквально рухнули на землю без признаков жизни. Девочка тоже упала без сил на землю. Михаил поднял ее и взял на руки. Кожа на ее чумазом и худеньком личике была сильно обожжена, а из-под грязной вязаной шапочки торчали клоками жидкие волосики. Девочка сильно прижалась к нему и, тяжело дыша, положила головку на его плечо.

– Папа… – еле слышно прошептала она.

– Где твоя мама?

При слове мама девочка подняла голову и стала озираться по сторонам. Наконец она увидела ту самую женщину, которая кричала в дальнем углу двора. Но и она уже почему-то не бежала, а лежала на асфальте. Девочка протянула в ее сторону ручку и сиплым голоском прошептала:

– Мама!

Откуда ни возьмись, в пустынном только что дворе появились еще несколько таких же безобразных людей. Некоторые из них несли ножовки, столовые ножи или кухонные топорики. Михаил, расталкивая их, принес девочку к матери, которая нашла в себе силы подняться и, покачиваясь, пойти к ним навстречу, обливая слезами обезображенное язвами лицо. Но со словами: «Мишенька!», протягивая к нему руки, она опять опустилась на землю.

– Мишенька, Мишенька, наконец, ты нас нашел…

Беловский с удивлением присмотрелся к женщине и не поверил своим глазам:

– Лена?! Лена?! Это ты?

Лена обняла его ноги, прижалась к ним щекой и зарыдала. Михаил, с девочкой на руках, опустился перед ней на колени:

– Лена, что с тобой? Что тут происходит? Кто это? – спросил он, наблюдая, как сползшиеся со всех сторон скелеты рвут, режут на части и делят тех самых двоих, которые догоняли девочку.

Лена пробовала что-то произнести, но рыдания душили ее.

– Лена, Леночка, успокойся. Я тут. Все будет хорошо! – пробовал успокоить ее Беловский, обнимая ее плечи свободной рукой, но она лишь сильнее начинала рыдать. Наконец она немного успокоилась и смогла выдавить из себя:

– Мишенька, наконец, мы вместе!

– Вместе, конечно же, вместе!

– Мы так долго тебя ждали, Миша!

– Почему мы? Кто еще?

– Мы с Изволькой… – она кивнула на затихшую, на плече Михаила девочку.

– Это Изволька? – закричал он, – это Изволька?!

– Да, Миша. Это – твоя дочь…

– Моя дочь? – рыдая, воскликнул он, – но почему ты мне ничего не сообщала? Почему скрыла?

– Потому что ты – американский летчик. А я не хочу, чтобы у моей дочери был американский отец. Изволька – русская. Я ждала, когда ты тоже станешь русским. Я знала, что ты станешь опять русским!

– Я уже русский, Лена! Теперь я тоже уже русский! Ты даже не знаешь – что со мной произошло! Я тебе все расскажу! Я тебе такое расскажу! Я тебе все-все теперь расскажу! Теперь у нас будет много времени!

Беловский бережно снял маленькую Извольку с плеча, прижал к себе и посмотрел в ее личико. Она лежала с открытыми глазками и неотрывно смотрела куда-то в сторону.

– Что с ней, она спит?

Лена заглянула в глаза дочери и сказала:

– Нет. Она умерла…

Михаил хотел сказать, крикнуть что-то, но звук застрял в горле, как это бывает в страшном сне.

– Не нужно плакать, Миша – услышал он голос Тимофея, – что толку в запоздалых слезах? Лучше иди и спасай. Иди и спасай!

– Иди и спасай! – добавил Киприан.

– Иди и спасай! – послышалось отовсюду, пронеслось болью во всем разбитом теле и ударило электрическим разрядом в остановившееся сердце, заставив его снова забиться.

Отрицаюсь тебя, сатана!

Анатоль, видя, что Беловский потерял сознание, не стал больше его теребить, а стянул с койки одеяло, перекатил на него раненого и выволок его на открытую террасу. Все это время его деятельный ум один за другим прикидывал планы дальнейших действий, но он не находил ни одного подходящего варианта. Он был в безвыходном тупике и от этого чувствовал непривычную для него растерянность. Коэн взвешивал жидкие плюсы и жирные минусы ситуации и был почти в отчаянии от их соотношения:

1. Беловский был серьезно ранен;

2. Сам он неузнаваемо постарел;

3. Вольфу бомба оторвала ноги, и он умер, не приходя в сознание;

4. Вся остальная прислуга была усыплена, а потому ни к чему непригодна.

Особенно он сожалел о том, что был усыплен и доктор, который мог бы сейчас осмотреть Михаила. Это минусы. Из плюсов Анатоль нашел только три обстоятельства: