Петров Александр - Искатели счастья

Любители тусовок, величественных шоу, музыки, театров, кино, казино, веселых застолий − все устремились в столицу мира на главный праздник жизни. Адепты всех религий, учений и доктрин откликнулись на призыв Царя Вселенной приехать к нему на праздник и посетить свои храмы, молельные дома, дворцы науки − они сияли золотом и ждали приезжих. Свобода всем вероучениям! Отныне никто в Иерусалиме не будет притеснен, каждый найдет себе свой уголок для духовного самовыражения! Приезжайте все, пустыня вокруг столицы мира превратилась в цветущий сад с тысячами гостиниц, кемпингов, коттеджей, утопающих в зелени деревьев и цветов, окруженных бассейнами и водными потоками.

Со мной прощались родственники, знакомые, священники, монахи, ученые, бизнесмены и спешили, спешили из нищей, раздробленной России в богатый Иерусалим за славой, деньгами, удовольствиями.

− Куда ты, несчастный? − вопрошал я со стоном. − Там же придется число зверя принимать! Там же от Сына Божия нужно будет отказываться в пользу сына врага человеческого!

− И ничего подобного! − отвечали они, сверкая безумными глазами. − Уже научно доказано всеми, даже виднейшими богословами, что никакой Царь Вселенной ни посланник сатаны, а тот самый царь, о котором пророчили все святые отцы. Это вы, темные раскольники, в прелести. А нам сказало священноначалие, а для нас послушание выше поста и молитвы − мы по послушанию и поедем в столицу мира поклониться.

− Да какие они священники! − вопил я со слезами. − Они же чародеи из экуменической секты. Да вы что, в библейском Откровении не читали об этой банде, как о великой блуднице вавилонской? Вы же за чек в миллион золотых, славу и свободу греха душу свою навечно загубите! Ведь этому сыну зверя править-то всего-то три года, а душу-то в огонь адский − навечно!

− Да иди ты, юродивый, святоша недобитый! − орали они, теряя терпение и сжимая кулаки. Их блестящие глаза сверкали теперь дикой злобой хищника, которому мешают запустить клыки в нежную шею жертвы. − Однажды живем, так хоть на старости лет узнаем, что такое достойная жизнь.

И только двенадцать человек из нашей общины оставались верными Иисусу Христу, но и они дрогнули, когда к ним заявился курьер от самого Царя Вселенной и предложил на выбор поклонение или заточение в мрачной тайной темнице, где содержаться враги Царя Вселенной. Нам было уже известно, что именно там провел ночь перед распятием наш Спаситель. Конечно, прежнюю скромную подземную тюрьму расширили, углубили, только стоять там полусогнутым во влажной духоте без воды и пищи так же мучительно, как Иисусу Христу в ночь перед распятием.

В ту ночь мы всей общиной провели на молитве в храме. А на рассвете, когда из алтаря вынес отец Марк Тело и Кровь Христовы в сверкающей чаше-потире… А на рассвете, когда мы причастились и стояли в очереди к Кресту… Распахнулись двери нашего храма и вместе с утренней свежестью ворвался светлокудрый мальчик и закричал звонко:

− Царь объявился! Наш, православный царь сегодня воссел на кремлевский престол в Москве! Мы спасены!

Как Давид вокруг ковчега, «веселыми ногами» прыгали мы от счастья, обнимались и поздравляли друг друга. Это была и наша победа! И наши молитвы услышал Господь! И нам пришло избавление от безбожного ига! Руст Святая, восстань! Твой царственный жених пришёл, чтобы невестою привести тебя в храм под венец, золотой и непорочный. Община

Утром после молитвы и легкой трапезы Федор отвез нас в дом испанки Розы. Во дворе бегали и звонко кричали дети, не похожие друг на друга. Роза пояснила, что батюшка её называет «блудницей вавилонской», по причине женской слабости к харизматическим мужчинам. Правда, отец Марк добавлял, что хоть «бычки пришлые, но телята все наши будут». Роза с великим усердием каждый раз после очередного скоротечного романа отрабатывала епитимию, рожала дитя, пополняя им домашний детский сад. Она показала свое хозяйство: индюшатник и свиноферму, пояснив, что индюшки и поросята хорошо продаются под Рождество и приносят немалую прибыль. Пока Роза рассказывала о своём житии-бытии, несколько раз зычно покрикивала на детей, индюков и свиней, проявляя неукротимый темперамент. Потом показала фотографии своих родителей, младенцами вывезенных из Испании перед войной и своих братьев и сестер, в числе которых она была самая младшей.

Затем отвела нас к бывшим жителям столицы − супругам Морозовым. Те узнали, что мы с Юлей приехали из Москвы, стали расспрашивать о столичных новостях, но только для того, чтобы радостно и свободно вздохнуть и воскликнуть: «Слава Богу, что мы оттуда уехали!» Разумеется, они стали убеждать нас срочно покинуть «русский содом» и переселиться сюда. Мы обещали серьезно подумать на эту тему. Морозовы были еще совсем молоды, и у них было только двое малых детей. Но они постоянно обменивались такими горячими взглядами, которые не оставляли сомнений, что завет Божий «плодитесь и размножайтесь» они будут выполнять до самой старости. Пока мы разговаривали, я несколько раз ловил взгляд старшего мальчика лет десяти. Эти его голубые глаза, полные света и покоя, казались мне чем-то знакомы. Тогда родители рассказали о причине их воцерковления. Жили они как язычники и в церковь заглядывали из любопытства и так, свечку воткнуть, как все. Но вот однажды заболел их первенец и умер. Через несколько часов неожиданно вздрогнул, встал с постели и рассказал, как поднялся он на гору. На той горе в сильном свете стоял Иисус Христос и, протянув к мальчику руки, ласково звал к себе. Мальчик вспомнил родителей, горько заплакал и попросил Спасителя вернуть его на землю, чтобы не огорчать родителей. Господь отпустил его, и мальчик воскрес. После этого события Морозовы пришли в церковь, да там и прижились. Я подсел к мальчику и спросил: