Unknown - ЕЕРОДИТЕЛИ

На всякий случай брат навел справки. Старожилы - знакомые аспирантки, которых Гарри, по его расплывчатому выражению, «периодически пользовал» - подтвердили его смутные подозрения: да, старикан и впрямь не прост - он, сказали они, из породы въедливых мизантропов, то есть из тех, кого не проведешь на мякине. А вот это, извините, не факт!.. Золотой медалист, претендент на красный диплом и, как-никак, профессиональный фокусник, Гарри знал по опыту, что неприступных крепостей не бывает. Конечно, Мастодонт - именно так он почему-то сразу стал называть его про себя - был тертым калачом, это прямо-таки бросалось в глаза. Но тем интереснее представлялась брату грядущая схватка, - и в тот же вечер он начал интенсивно к ней готовиться: достал из шкафа и как следует вычистил свой старый итальянский костюм, который вообще-то не очень любил, редко надевал, но теперь осознал его ценность. Хоть и весьма изысканный и дорогой, он все же несколько отличался от его повседневных нарядов, - то была строгая темносиняя «тройка»; поразмыслив немного, Гарри засунул в ее нагрудный кармашек вызывающе красный платок…

- ?!..

…Да, именно красный. Вульгарно?.. Кричаще?.. И отлично! Так и задумывалось: чтобы в старом, заржавленном мозгу Мастодонта намертво запечатлелось яркое цветовое пятно! Как известно, педагогам (особенно кто постарше и поопытней!) студенты кажутся... как бы это сказать... ну, в общем, все на одно лицо, - а, значит, чтобы привлечь внимание «препода» к своей персоне, нужна какая-нибудь резкая, неожиданная, навязчивая и желательно нелепая деталь: прием хоть и грубый, но действенный. Есть тут и еще один психологический момент, куда более тонкий: красный платок, ассоциируясь с атрибутом давно ушедших времен - пионерским галстуком, - автоматически вызывает из подсознания лозунг «Всегда готов!», а синий костюм = школьной форме советского мальчишки, каким, без сомнения, был когда-то и сам Мастодонт. Иными словами, Гарри как бы демонстрирует преподавателю свою прилежность и готовность к работе, - а ведь не секрет, что студенты, активно выступающие на семинарах, обычно отделываются «автоматом» задолго до наступления судного дня. На это, собственно, и была рассчитана Гаррина стратегия, - несомненно, сработавшая бы, если б его кричащий алый треугольник так быстро не выцвел в хлористом натрии стариковского упрямства…

- Как так?.. - Это Русалочка Анна впервые за весь наш разговор осмелилась подать голос... нет, лучше сказать, голосок: тихий, нежный и мелодичный, словно хрустальный бокал ущипнули за краешек. - Как это так?.. - А вот так: хоть от блеклых, но проницательных черепашьих глаз Мастодонта не ускользала ни одна мелочь, - о чем говорило уже то, что всякий раз, как холодный, отрешенный взгляд их падал на Гарри, морщинистое лицо старика пугающе каменело, - тем не менее от семинара к семинару он продолжал игнорировать красавчика-студента (как бы отчаянно тот ни тряс рукой, требуя слова!). А, стало быть, оставался неуязвим для его обаяния… - и, что самое обидное, брат ведь знал, знал, почему! - дурацкий, нелепый до смешного казус, не имеющий никакого отношения ни к личным качествам Гарри, ни даже к цвету его костюма! Вот уж, действительно, пато психология - пат, безысходность!

Много лет назад Оскар Ильич, тогда еще школьный психолог, по большому секрету открыл пасынку маленькую, но страшную учительскую тайну. В мучительную для каждого школьника минуту, сказал он, - да-да, именно в ту пиковую минуту, когда палец педагога медленно-медленно ползет вниз по странице классного журнала, словно пытаясь тактильно отыскать слабое звено в списке учащихся; словом, в ту самую минуту, когда любой скромный работник сферы образования играет роль трагическую и грозную и даже особо циничные классные тузы поневоле трепещут, видя перед собою ужасный лик самого Рока, - что движет его пальцем, вдруг перевоплотившимся в жезл?.. Подлость?.. Гнев?.. Жажда мщения, как думают многие?.. Любовь к справедливости?.. Расчет?.. Или, может быть, простая случайность?.. Нет, увы, нет, но стеснение и робость: до жути боясь обнаружить перед жестокими учениками свое косноязычие, большинство педагогов стараются избегать сложных, длинных или просто «нрзбр» слов - и вызывают к доске обычно одних и тех же персон, чьи фамилии, благодаря своей простоте и ясности, начисто исключают возможность какой-нибудь смешной или обидной оговорки.

Чтобы убедиться в истинности отчимовой теории, лишь на первый взгляд малоправдоподобной, Гарри понадобилось всего разок украдкой заглянуть в классный журнал. И впрямь… Горшкова, Петрова и Спиридонов пользовались у педагогов гораздо большим успехом, чем, скажем, Кржепольский, Мкртчан и Шмидт; еще хуже обстояли дела у Ирочки Поносовой и Олега Какучая - ну, а (неизвестно где ударяемую) югославку Ивану Петрович вообще никто и никогда не спрашивал, попросту выводя ей необидные четверки через каждые пять клеток… Но вовсе не ее судьба потрясла Гарри, долго еще не могшего избавиться от неприятного чувства. Давно привыкнув к тому, что его вызывают к доске как-то уж слишком назойливо, куда чаще, чем остальных, он все это время наивно полагал, что учителям просто-напросто нравится ловить на лету искры его блестящего импровизационного дара, а то и любоваться его красивым лицом. Ну, а теперь?.. - теперь оказывалось, что его обаяние здесь не при чем, а виной всему - банальная родовая карма, изменить которую, увы, не властен даже самый мощный экстрасенс…