Бранко Миленкович - Продается Таня. 20 лет (Ispovest iz harema)

Думаю, была суббота, когда Сафет наконец появился. Он с улыбкой попросил меня не сердиться за долгое отсутствие. Он был занят делами, какими-то семейными заботами. А еще, добавил он, у меня для тебя хорошие новости.

– Какие? Это вы про мой отъезд, Сафет?

– Точно! У меня вчера была встреча с одним человеком, который сам отсюда, но часто бывает в Болгарии и Венгрии. Я спросил его, помог бы он мне кое-что переправить через границу в Сербию, и он не отказался, при условии, что это не наркотики. Когда я сказал ему, что идет речь о девушке и паспорт у нее в порядке, он согласился. Завтра встретимся опять, чтобы обсудить план. Ты приготовь к дороге самое основное.

– Если что, так я могу уже через полчаса быть готова.

– Знаю, знаю, я не это имел в виду. Нужно психологически подготовиться к поездке – думаю, это будет нелегко.

– Если все пойдет по плану, когда может быть отъезд? – Меня томило нетерпение и любопытство.

– До конца недели, это точно, – ответил Сафет и ушел.

Я побежала на второй этаж, влетела в свою комнату и от радости стала прыгать на кровати. Тогда я даже не предполагала, с какими трудностями мне придется столкнуться в пути, я думала: план есть, помощники есть – значит, дело в шляпе. Увы, реальность оказалась иной.

Ранним вечером я стояла у окна, прислонившись к стене, и смотрела на стену дождя в окне. Мои мысли были далеко – я опять была в Белграде, видела себя в Новом Белграде, не знаю, почему именно там… Вот я иду по улицам в сторону центра, а город купается в лучах солнца. Я останавливаюсь перед домом, в котором живу, и смотрю на окна на четвертом этаже. Там горит свет. Я звоню в знакомую дверь, мама открывает ее и не может произнести ни слова от волнения. Я целую ее в щеку, мокрую от слез.

Слезы набегают на мои глаза, первые огни на улице разбиваются на множество маленьких искорок-лучиков. Я все стою неподвижно, как прикованная к месту…

День прошел в безделье, за чтением, а после обеда и короткого дневного сна мной овладела такая тоска по дому, которую я просто не в силах была вынести. Каждой клеточкой своего тела я рвалась в Сербию, в Белград, к родителям, брату, людям, которых я любила и которым доверяла. Ночь уже накрыла большой город, когда я легла опять в кровать. Я взяла какую-то книгу, которую мне принес Сафет (думаю, X. Робине), и начала читать, но никак не могла сосредоточиться на содержании, когда же мне наконец это удалось, тишину улицы разрезал сигнал автомобиля перед домом. Я не обратила на это особого внимания. Но когда сигнал повторился дважды, я отложила книгу, погасила ночник на полочке и прошла в конец коридора, где было небольшое окошко, в которое видна была улица.

Там под фонарем я увидела Эсада, который стоял у машины и разговаривал с Хазилей. Не прошло и двадцати секунд, как Хазиля быстро вошла в дом, а Эсад остался снаружи. Я слышала, как она поднималась на второй этаж, и поняла: что-то произошло, и это касается меня. Я зашла в комнату, зажгла свет и подождала ее.

Хазиля не могла мне ничего объяснить, поэтому она просто взяла меня за руку и повела вниз, где меня дожидался Эсад. Он пытался сохранять спокойствие, но ему это удавалось с трудом. Было ясно: что-то не в порядке.

– Эсад, что происходит? – спросила я, ожидая услышать рассказ об очередной внештатной ситуации, которые так часто случались в моей жизни в последнее время. Хотя, честно говоря, объяснения мне слушать не хотелось.

– Ничего сверхъестественного, но тебе нужно этой ночью переехать в другое место. Меня прислал Сафет. Я объясню по дороге, в чем дело, – выпалил он и дал знак Хазиле, чтобы она вышла на улицу, потому что всем нам показалось, что там затормозила машина.

Хазиля вышла и быстро вернулась, сообщив, что ничего особенного не происходит, просто на дороге пробка и одни грузовики пропускали другой вперед. Мы подождали, пока машины разъедутся, и вышли на улицу. Я взяла свой чемодан и один свитер, подарок Сафета, потому что ночи становились все холоднее. Теплая одежда пригодится мне в дороге. Эсад сказал, чтобы я села сзади и прикрылась, точнее, пригнулась, чтоб никто снаружи меня не заметил.

– Слушай, – начал Эсад рассказывать, когда мы отъехали от дома, – сегодня Исмар позвал к себе Сафета, и у них был довольно бурный разговор.

Я узнал об этом от секретарши Исмара. Она, как ты знаешь, на нашей стороне и поэтому позвонила мне ближе к вечеру, сказала, что Исмар почему-то очень рассержен и потребовал, чтобы Сафет срочно явился к нему в кабинет.