сейчас она хотела бы спрятаться в чьих-то руках, чтобы никто не мог причинить ей вреда. И она
бы бросилась на колени просить прощения у Бога и каяться за то, что никогда больше не пошла
бы к цветку и, возможно, пренебрегла бы его даром. И это было бы так! Если бы здесь не было
Жака. Но он смотрел на неё, и когда снова начал говорить она вздрогнула.
- Вы не можете уйти. Последние тридцать лет каждую свою избранницу я сравнивал с вами. Я
запомнил все ваши движения, как вы ели, как смотрели на меня, а потом вдруг поправили волосы.
Я чувствую, что-то необъяснимое гнетёт вас, но в то же время, то же необъяснимое делает мою
веру в Бога сильнее, поскольку единственное объяснение того, что вы стоите передо мной, что он
всё же услышал мои молитвы. Я лишь прошу дать мне шанс. Прошу вас. Разве вы никогда ни о
чем не мечтали?
Готель села на скамью и взглянула в окно. Желтые листья влетали с улицы и беззвучно
садились на пол.
- О ком, - произнесла она.
- Простите, - не понял Жак.
- Вы хотели спросить: разве вы никогда ни о ком не мечтали? - повернулась к нему Готель.
Никто больше не говорил о возрасте. С тех пор это стало табу. Жак больше говорил о себе и
редко спрашивал о прежней жизни Готель. Он был плотником, как и его отец. И уже вырастил
сына, который также работал с ним в подмастерье. Их нечастые связи Готель боле принимала на
себя, хотя Жак был гораздо настойчивее, чем её греховное желание.
- Я приходил сюда иногда, уже подростком. Чинил дверь или ступеньку, и мадам угощала
меня сыром или молоком с хлебом, - рассказывал он.
- Она говорила что-то обо мне? - спросила Готель.
- Нет, - ответил Жак.
И это была еще одна причина, почему он нравился Готель; он всегда знал, когда нужно
промолчать. Её чувства к нему были бесстрастно теплыми. Возможно, будь ей сейчас двадцать, он
мог бы заслужить место в её сердце, но её реальный возраст с иронией относился к подростковой
влюбленности, оставляя на поверхности лишь плотское утешение для здравия ума. Не говоря о
том, что у него была жена - некая Мадлéн, по рассказам Жака, похожая на Готель необыкновенно,
но старше. Это превосходство, безусловно, не могло не порадовать её женское естество. К Готель
возвращалась жизнь, и она, наконец, была готова её принять.
- А потом мы остановились здесь, - рассказывала Николь, - и Карл решил, что италийский
товар расширит круг покупателей, если мы откроем магазин на границе Французского королевства
и Римской империи.
- Вот это, - сказала Готель, указывая на платье необычного фасона.
- Это из Милана. Если честно, оно висит у меня с прошлого сезона, - добавила девушка,
снимая платье с вешалки.
Покупка платья оказалась для Готель впечатлением абсолютно новым. С тех пор, как она
научилась шить, она не покупала себе готовой одежды. "Но почему нет", - думала она теперь. К
тому же платье было необыкновенным, и Николь сделала на него скидку, что для Готель вообще
стало настоящим приключением. Она также нашла общение с этой девушкой очень приятным. Как
она узнала, её отчим приезжал в Лион лишь пару раз за месяц, а остальное время Николь
справлялась сама; вела хозяйство и держала магазин. А потому, по себе зная, как не претенциозен
рацион одинокого человека, Готель решила пригласить девушку на ужин.
Ела Николь с удовольствием, иногда раскидывая за плечами темные волосы, ниспадающие
крупными волнами, и с интересом водя своими серыми глазами, то в одну, то в другую сторону
дома.
- Кто-то мне сказал, что Карл перевез меня сюда из-за случаев похищения детей в Турине. Но
я не слышала ни одной такой истории. Да и мой друг - Винсéнт говорит, что это не более чем
байки о проезжих цыганах, чтобы пугать непослушных детей, - лепетала за тарелкой девушка,
продолжая осматриваться по сторонам.
"Какая болтушка", - подумала Готель, вытягивая нитку. Тем не менее, у Николь был столь
милый голосок, что порой Готель наслаждалась им, не вдаваясь в суть, как наслаждаются шумом
моря, доносящимся издалека. От ощущения душевного спокойствия, даримого бережным ею
присутствием Николь, Готель неторопливо метала стежки, а девушка следила за ней, не отрывая
своего взгляда от точных и изящных движений проворных пальцев.
- У вас кольцо, - заметила гостья, и Готель инстинктивно отдернула левую руку, но, заметив
рядом с собой ребенка, улыбнулась, - это подарок дорогого мне человека.
Читать дальше
