благосклонен, и у меня теперь по узкой улице на левом берегу часть дома. Ох, знали б вы, милорд,
как чудно пахнет здесь, когда Гийом в окне напротив печет наутро хлеб! Мне даже кажется порой,
что более в Париже места-то прекрасней нет. Мой дом стоит почти за двадцатью другими от реки,
и здесь почти безлюдно и спокойно, когда как лишь четыре дня назад, должна признаться, когда я
шла к Клеману, то видела, плывущее вдоль берега бездыханное тело гнедого жеребенка. Я больше
там стараюсь не ходить, чтобы не испытывать такого потрясенья вновь. А через улицы и ближе и
приятней, особенно до наступления сентября, когда под летним солнцем нагревалась Сена, на
узких улочках была одна лишь тень и красота, ведь камень между стен хранит прохладу.
Но я наверно увлеклась, милорд, простите мне мою не скромность, я знаю, вам любим
Марсель, который мне совсем не ведом. А я так счастлива в Париже, ведь большего желать нельзя;
здесь у меня работа и друзья, и дом, мой милый дом! куда я каждый вечер возвращаюсь. И за
окном моей мансарды уже взошел вьюнок, как в Касселе я видела на храме, и я теперь мечтаю
лишь о том, как он овьет мое пристанище лиловыми цветами. А потому, пишите мне сюда, на
левый берег. Я жду от вас письма, мой милый друг.
Г."
"День добрый, дорогая Готель! Я ваш ответ перечитал сто раз и все никак не начитаюсь. И с
каждым разом больше понимаю, что очарован тем Парижем, которым вы живете. Такой Париж не
виден тем, кто жизнь проводит во дворце или в дороге к таковому. Такой Париж увидеть можно
только с вашего окна поросшего вьюном и слыша запах хлеба из окна напротив. Мне этот образ
стал таким же дорогим, как ваше откровение с природой, когда я видел вас последний раз. Тогда
вы пели солнцу и цветам, и так они тянулись к вам, что мне казалось, жизнь они свою вот-вот
готовы вам отдать, лишь бы еще на миг услышать ваш чудесный голос. Да в тот момент я сам был
очарован! Я засыпаю, его слыша в голове, такой и нежный и певучий, он ласкою живет во мне, и
спать уложит и разбудит. О, Готель! Возвращайтесь дорогая, по вас скучает юг, ведь ваше сердце
так наполнено любовью, что только здесь оно найдет достаточно ответа в гармонии тепла и света.
Марсель, Турин, любой из городов я счастлив буду навещать, лишь только были бы вы ближе.
Мне больно думать о Париже, о том, что морю предпочли вы почти другой конец земли. Но я
увлекся, как и вы писали. Увлекся вами, дорогая. А вы простите мне настойчивость мою, ведь я…,
как видно, вас люблю.
Раймунд."
"Мой милый друг! Теплее, чем признанья ваши, сейчас, пожалуй, ничего и нет. Париж окутал
снег, и я топлю дровами. Мой город стал и чист и пуст, едва найдешь кого-то за дверями, хотя под
белыми снегами он выглядит так сказочно, что взгляд не оторвать и тишину, порой, не хочется
будить словами. Да и сказать по правде, одной лишь собеседницей сейчас является Констанция де
Франс. Клеман в Лионе у кузины, и я хожу к графине, а вечером пишу в Прованс.
Ажурным платьям не сезон, и я шью теплую и грубую одежду, и продаю её почти что за
гроши, а то бывает, отдаю бесплатно продрогшим, обреченным на скитания или просящим
подаяния у берегов льдом скованной реки. Я иногда хочу сама сбежать куда-нибудь, согреться.
Под южным солнцем, например, куда вы так меня зовете, но потом…, потом я вижу их глаза и
благодарственные слезы, и понимаю, что оставь их я, и их погубят даже легкие морозы.
Я жду весны. Дитя тепла. Как вы мне раньше написали, мне юг родней, но более родней весна
- пора природы возрожденья, прилива свежих сил. Когда трава проступит вдруг нежданно, хотя её
все ждали. Это странно, так ждать, но удивиться всё же, что вот она пришла. Весна. Да и подарка
краше нет, чем первый цвет, и признаешь ты сам, не сознавая, она прекрасна. Снова. Как всегда.
А вы пишите про Марсель, мне ваши письма греют душу. Ведь скоро март, а там апрель, и я
забуду лед и стужу.
Г."
"Признаюсь сразу, никогда не видел снежного ковра. Марсель зимой прохладой дышит, но
ночью лишь мороз едва застудит воду. Я прежде слышал про погоду, что здесь бывали холода, и
лед ковал едва-едва, а вот сейчас тепло. Быть может, я еще увижу снег и в этот год, а может, нет.
Одно лишь знаю, дорогая, что брошу скоро все дела, и я клянусь Святым Виктóром, поеду вас
забрать в Прованс. И вам построю дом с вьюном, и чайки в море за окном вам станут так же
дороги, как чары вашего Парижа".
Читать дальше
