перспективу. Плюс к тому здоровье королевы, болезненное состояние которой дурно сказывается
не только на королевской чете, но и на спокойствии знати в целом.
Готель может и мечтавшая когда-то взять в руки кисть, но, тем не менее, не имеющая никаких
талантов к живописи, просто перерисовала карту астронома, как помнила, и передала её епископу.
Конечно, она могла предоставить еще более неопровержимый оригинал, но подумала, что вечной
молодости для великой жертвы, и без башни, будет вполне достаточно.
- Fleur de lys?1 - удивился Дю Мулен, взглянув на карту, - это ваш Грааль?
- Может быть, Жанна была права, когда говорила, что Франция принадлежит Богу? -
улыбнулась Готель.
- Ну что ж, Всевышний, похоже, с вами, дитя мое, - согласно кивнул епископ.
Оставалось лишь убедить в этом королеву.
Эмерик, рассчитывавший, что отношение Готель, после его самоотверженного участия,
сделается к нему лучше, пережил некоторое потрясения, ибо теперь та стала необъяснимо коротка
в разговорах и избегала прямых, ведущих к диалогам, взглядов. Она перестала смотреть часто в
окно, будто боялась сглазить тем своё же собственное предприятие. Должно быть, в грядущем
воспитании девочки, она представляла рядом с собой, кого-то менее воинственного и грубого, и
более нежного и милосердного, разделяющего её интересы; как, например, её вечную любовь к
Парижу. Кого-то способного открыть ребенку красоту мира, не демонстрируя ежечасно его
нетесаные грани. Человека обладающего одной душой. Она думала о Клемане. И о том, успеет ли
еще она встретить кого-то похожего. И еще о времени, которое вдруг стремительно сжалось.
- Могу ли я рассчитывать на вашу компанию завтра, - спросил Эмерик.
- Нет, не завтра, мой дорогой друг, - замотала она головой и развела руками, - завтра никак
нельзя.
- Вы отдаляетесь от меня, - заметил он.
- Ну что вы такое говорите, - махнула рукой Готель.
- Правда. Вы отдаляетесь. Вы либо заняты работой, либо проводите день в городе, проходя в
сотый и сотый раз одни и те же улицы. И я надеюсь, вы простите меня, но я не могу больше
оставаться у вас. Мне это причиняет больше боли, чем удовольствия.
- Ну, перестаньте, - подошла ближе девушка, - вы нужны мне.
- Зачем? - грустно посмотрел он.
И она поняла, что если поцелует его сейчас, то сделает ему только хуже, а потому следующие
несколько секунд, лишь, молча, смотрела в его большие черные глаза.
- Вы не любите меня, - проговорил он, словно сам себе в том признавшись, и Готель не нашла
в себе сил ему возразить.
Эту осеннюю ночь она провела одна. Октябрь был на редкость сухим. Он красил листья в
рыжий и таскал их по улицам, а потом складывал у домов, застилая пороги, украшал мосты этим
прощально теплым цветом, чем вводил Готель в еще глубокую меланхолию.
На следующий день, едва полуденное солнце озарило город, она перешла Сену и направилась
в замок. Резиденция Валуа отличалась от дворца Капетингов не только размерами, но и своей
крепостью. Множество коридоров и комнат, садики, усаженные тонкими деревцами и цветочными
кустами, сплетались воедино длинными, целиком каменными коридорами, настроенными без
излишнего вкуса и изящества. Замок Лувр был ничем иным, как плодом Столетней войны,
выстроенным на защиту короля, но так и не исполнившим в свое время возложенной на него
задачи. А его смотровые башни, направленные на низовье Сены, говорили о таком отчаянии, что
Готель порой удивлялась, как можно жить в подобном вечном ожидании угрозы, не говоря уже о
том, чтобы воспитывать там детей.
Так или иначе, под королевскими дверями она нашла двух лекарей, по-видимому, живущих
здесь же, под этим дверями уже несколько месяцев, с сухими бледными лицами, какие бывают
лишь у сосланных на повинность каторжников. Когда Готель вошла в покои их величества, Мария
Анжуйская лежала в постели, неподвижно, повернувшись лицом к окну, и, на первый взгляд,
выглядела даже лучше чем её доктора.
1 Цветок лилии (фр.)
- Ваше величество, - сказала негромко Готель.
- Уходите, - глухо ответила королева.
- Ваше величество, - снова заговорила девушка, - я уверена, что могу помочь вам вернуть
силы.
- Они мне ни к чему, - снова ответила королева, не оборачиваясь, - да и не всё можно вернуть.
Никому нет дела до женщины, не способной родить ребенка.
Готель не совсем поняла причину последних слов, но зато смогла понять, в каком знакомом
Читать дальше
