песок. Да и вода, порой, прибывала с моря так быстро, что самонадеянный путник едва ли мог
успеть от неё бегом.
У берега пересели в лодки. Замок сверкал на воде тысячами оранжевых огоньков. Его черты
становились всё более различимы и очень скоро открыли взору великую твердыню, с
центральным собором, высокими стенами, башнями и венчающими их острыми крышами. Было
похоже, что в определенный момент аббатство стало не только духовным центром, но и
национальным бастионом в сознании страны, избавляющейся от многолетней войны.
Несколько минут, прежде чем им открыли, путники стояли у Королевских ворот, украшенных
гербом аббатства с нарисованными на нем ракушками; после чего Готель со своим конвоем
прошла по небольшому опустившемуся мосту и встретила в воротах коннетабля.
- Что вас привело к нам, мадмуазель? - спросил Артур, и девушка протянула ему бумагу,
подписанную Дени Дю Муленом.
Коннетабль подал легкий знак кистью и трое караульных, сопровождавшие Готель от самого
Дюке, ушли. Дальше их вела большая улица выросшего на подножье горы поселка. По обеим её
сторонам, плотно прижавшись друг к другу, стояли крошечные домики, иногда мирно
сраставшиеся над головой, и Готель в который раз усомнилась в наличии здесь какого-либо
военного конфликта. Но проходя глубже, было заметно, что монахов встречалось куда меньше,
чем воинов. И даже, пусть безмятежный, дух войны чувствовался в воздухе куда сильнее, чем
духовная стать этого святого места.
- В Париже говорят о войне, - оглядываясь сторонами, произнесла Готель.
- В Париже ничего не знают о войне, - ответил Артур и остановился у Шатлé - двух
сросшихся башен - торжественно мрачного входа в аббатство Мон Сен-Мишель.
Готель осталась одна. Она поднялась по ступеням, прошла вдоль собора, где повстречала
несколько монахов, но, на её желание увидеть аббата, те лишь молчаливо указывали рукой
следовать дальше. В итоге, долгое путешествие узкими, каменными коридорами привело её в
трапезную, щедро прогретую каминным огнем. Трапезы никакой не происходило, но за длинными
столами, в разных концах зала, склонившись над своими книгами в свете струящихся свечей,
сидели несколько монахов.
- Добрый вечер, мадмуазель, - услышала за спиной Готель и, повернувшись, увидела перед
собой полноватого и невысокого монаха, - меня зовут отец Жан, я являюсь аббатом этого места, и
поскольку мне доложили, что меня ищет некая мадмуазель, полагаю, это вы.
- Добрый вечер, святой отец, - кивнула девушка и опустила капюшон.
- Так чем, же я могу помочь вам, дитя?
- Меня зовут Готель Сен-Клер, - волнуясь, представилась она, - и мой разговор к вам, отец
Жан, носит характер сугубо личный для меня, необходимый для здоровья королевы и важный для
репутации вашего аббатства. А потому, я бы просила вас найти для него более уединенное место.
- Пойдемте в скрипториум, там сейчас так холодно, что иной монах прочтет книгу заново,
чем осмелится туда прийти, - засмеялся аббат.
В скрипториуме, как назвал его отец Жан, было невероятно. Невероятно много круглых
колонн, полок и книг, и невероятно холодно. Целый город для любознательного монаха, не
боящегося неминуемой простуды от вечернего бриза, наполняющего зал то ли туманом, то ли
магическими облаками.
- Я слушаю вас, - присел на скамейку аббат.
- Отец Жан, - начала Готель, - я знаю, что монахи Ля Мервéй уже долгое время ищут
лекарство для Марии Анжуйской, способное вернуть ей былые силы. И я хотела бы просить
Орден, дамой которого я также являюсь, оказать нам всем взаимную услугу.
В доказательство своих слов, она развернула бирюзовую материю, расшитую
геральдическими лилиями королевства с орденом, врученным ей когда-то под нефом строящегося
Нотр-Дама Морисом де Сюлли. При виде этого артефакта брови аббата выползли на лоб:
- Боже всемогущий, сколько же ему лет?
- Двести семьдесят три года, аббат.
- Должно быть, ваш род у Ордена на хорошем счету, мадмуазель Сен-Клер, - рассудил тот.
- Теперь же, я хочу спросить, готов ли Орден оказать мне не простую услугу и поддержать
меня?
- Я и другие рыцари Ордена поможем вам везде, где вам необходимо, мадмуазель, - покорно
кивнул отец Жан, - и любая помощь репутации аббатства станет весомым аргументом для
французской церкви в вашу пользу. Особенно сейчас, - вздохнул аббат, - когда не только
паломники, но и сами монахи покидают Мон Сен-Мишель, а поддержка короля целиком достается
Читать дальше
