Неизвестно: Федаренко Одноклассник

— Ты же сделал это потому, что влюбился, ты и теперь любишь? Такое же нельзя делать без любви! Правда же?

— Правда, — ответил я, желая только одного: скорей вырваться оттуда.

Я так никому и не рассказал потом, не смог. Мне казалось, что у меня это было совсем не так, как у всех, — неинтересно, стыдно, некрасиво, ненужно… Лену в техникуме я стал избегать. А при редких случайных встречах

в коридоре или в столовой ловил на себе ее испуганные взгляды.

Однажды, уже зимою, когда у меня стала болеть нога и это меня больше всего беспокоило, Лена сама заглянула в нашу аудиторию, подошла к моей парте:

— Что же ты… даже не здороваешься… теперь?

Я не знал, что ответить. Думал больше о ноге. Думал, так, простудил, может, похожу на уколы, подлечат и все пройдет.

Больше с Леной мы не виделись.

И вот столько лет прошло, и теперь я часто думаю: если бы не эта беда, не нога моя, скорее всего, я забыл бы свою первую и последнюю девушку. Миллионы таких случаев, когда девушек бросают и забывают!.. Но теперь

я знаю: каждому — свое и каждый только сам за себя отвечает. Что разрешено многим, то — очень может быть — совсем не разрешено тебе. В общем, любовь женщины, если вдуматься, это такая страшная загадка, такая тайна; есть в том, что женщина жертвует собой, отдает всю себя чужому человеку что-то такое мистическое, непонятное и нешуточное, с чем играть нельзя.

А я захотел именно поиграть… И доигрался.

— Веришь, — тихо сказал одноклассник, — все равно я по-своему счастлив. Было же и у меня что-то, и она, Лена моя, была и есть где-то, я же не придумал ее! Не важно, помнит ли она меня, не важно, что у нее давно уже, наверное, муж, дети, — важно, что я ее помню… И больше мне ничего не надо. Знать, что она живет на земле, каждое утро смотреть на одно с нею небо, каждый вечер — на одни звезды…

Одноклассник замолчал.

И правда, темно уже, звезды над головою. Мы прощаемся, и я пустой улицей иду домой, оставив его одного сидеть на скамейке, думать.

Перевод с белорусского Натальи Капы.