Алиса Вайцулевич - Мой одноклассник – бог

– Ле-е-е-е-е-е-еся-я-я-я-я! Если ты мне не поможешь – мне конец. Самый настоящий конец. Конец всех концов.

– Что у тебя случилось? – я отложила тарелку с фисташками, которые до этого ела.

– Мне нечего надеть на первое сентября! – простонала Ася.

Ася – это моя лучшая подруга. И завтра, 1 сентября – у нас начинается учеба в 10 классе, а значит – лето закончилось. Пришла пора учебников, тетрадок и прочих радостей школьной жизни. Я меланхолично водила кончиками пальцев по ковру, при этом неустанно зевая. Время Ася для своего звонка, как обычно, подобрала отличное – 23:45. Не то чтобы я рано ложилась спать, но ближе к ночи моя голова отказывается соображать. А подруга, похоже, предлагала мне нешуточный мозговой штурм.

– Ась, я не знаю…Как насчет твоего черного пиджака и такой же юбки в тон? И белая рубашка у тебя была.

Я съела еще одну фисташку. Орешки были мне вместо попкорна. Когда говорю с Асей, всегда хочется что-то жевать.

– Ну-у-у, – ныла подруга, – Пиджак на мне не застегивается! Отпадает.

– Оу! – пришлось мысленно вспомнить весь гардероб Аси – А как насчет того темно-синего платья с кружевом? Помнишь?

– Леся, я же была в нем на 1 сентября в 9 классе, – голос у подруги был трагический.

– А водолазка с жабо?

– Она порвалась.

Но я не собиралась сдаваться.

– Ммм…А как же белоснежная кофта с пышными рукавами и черные брюки? Они тебя всегда выручали на ваших семейных торжествах.

– Так одно дело посиделки с родственниками, а другое…

– Лесечка, – мама заглянула в комнату, – Ты спать собираешься? У тебя завтра школа, между прочим. Лето закончилось!

Можно было и не напоминать!

– Да, мам, – сказала я одними губами, – Ась, уже поздно…

– Я знаю, поздно! Уже слишком поздно, чтобы бежать в магазин и искать одежду. Леська, я такая дура! Надо было подумать об этом раньше…

– Асечка, не переживай, – я легла на кровать и прикрыла глаза, – Ты же только сегодня утром прилетела, когда тебе было? Тем более, это десятый класс, не одиннадцатый. Будет у нас еще первое сентября.

– Будет, потом! А меня интересует сейчас! Ладно, я что-то разнылась…Ты-то как лето провела?

– Я же рассказывала, – подавила зевок, – Была в Хельсинки у папы и Леши. Брат довольный, как сто китайцев, уговаривал меня поступать в местный университет. К бабушке тоже ездила, отдыхала на даче. Ничего такого.

– Ну ты даешь, Леська! Ничего такого! – заорала Ася, да так, что мне пришлось отодвинуть телефон от уха, – И что ты?

– Ничего. Там видно будет. Ты же знаешь, с языками мне тяжело. Это Лешка тот еще полиглот. Я пыталась учить финский, но там все так сложно! Моя бабушка, которая папина мама, отлично говорит по-фински, но это лишь потому, что мой дедушка был финном.

– Это все так мелодраматично, Леся, – протянула Ася, – Твои предки далекие викинги!

– Хм, а также у нас есть кровь русских, поляков, украинцев и других не менее интересных народов, – захихикала я.

– А что твой брат, он не хочет вернуться?

Я замялась. Так получилось, что наши родители сейчас хоть и в браке, фактически не видятся. У папы свой ресторан в Хельсинки, мама работает в архитектурном бюро здесь, в Питере. Леша, мой младший брат, учился в Хельсинки, с детства проводил там бо́льшую часть своей жизни. Почему я училась в России, а мой брат в Финляндии? Наверное, это был очередной родительский компромисс. А может, они были не в восторге от российской системы образования, и решили хотя бы младшего ребенка отдать в нормальную финскую школу. Или дело в наших характерах? Мне тяжело даются перемены, я десять раз подумаю, прежде чем на что-то решусь, а мой брат Леша…Он ничего не боится. Хотела бы и я быть такой же смелой. Мы скучаем друг по другу. И, конечно, часто видимся, благо, ехать не так далеко. Санкт-Петербург находится на расстоянии от Хельсинки примерно 300–400 километров, в зависимости от того, как ты туда едешь и каким транспортом пользуешься.

Ситуация у нас необычная. Не каждая семья живет на два дома. Родственники с маминой стороны отказываются это принимать, особенно бабушка Тая, у которой я гостила на даче этим летом. Мол, как это так, один ребенок в России, а другой в Финляндии? И не связано ли это со стереотипом, что финские отцы отнимают своих детей у русских женщин? Хотя папа наполовину только финн, моя бабушка – русская, а вот дедушка стопроцентный финн. Во время революции бабушкины родители жили на территории современной Финляндии, там они остались уже после того, как страна окончательно отделилась от России. Родили мою бабушку, а та встретила дедушку, появился мой папа…