Шаманская Юлия: Милый белый свет

Я летела все дальше и дальше. Вокруг была такая красота, такое буйство красок! А я то думала, что космос пустой, черно-стальной. А он весь состоит из россыпи самоцветов, легких роскошных тканей, ажурных занавесок и живых экзотических цветов. Пробираясь среди всей этой роскоши, я увидела Ее. Голубую звезду в мягком тумане бриллиантовой пыли, образующей вокруг нее воронку. Она притягивала к себе с невыносимой силой. Я и не думала сопротивляться. Я стремилась к ней, и было все равно, что там, было все равно, что будет дальше, я видела только это голубое свечение, которое сияло все ярче, как вдруг стало темно.

Внезапно, прямо передо мной сгустились тучи. Я уже знала, что это такое, рука потянулась к карману, где лежал заветный пузырек Ангела. Из тучи один за одним стали материализовываться монстры различных мастей и размеров. Они подходили все ближе и тянули ко мне свои конечности. Некоторые конечности напоминали копыта, другие когтистые лапы, третьи присоски кальмара, или липкое тело слизней… Вариаций на тему ужаса и омерзения было множество. Я, наконец, справилась с карманом, затем с крышечкой и высыпала на ладонь немного золотой пыли. Руки сильно тряслись. Монстров становилось все больше и больше. Они окружили меня. Со всех сторон слышался хохот и шипение. Не особо надеясь на успех, я высыпала пыль на первую попавшую протянутую когтистую лапу. Тишину космоса разрезал страшный вой. Вся моя кунсткамера всполошилась. Уроды, стали метаться в разные стороны, сбивая, и давя друг друга. Я оценила обстановку и бросила еще пригоршню туда, где линия окружения казалась наиболее хлипкой. Так удалось прорваться, и я стрелой полетела оттуда. Самое сложное было решить, куда лететь. Ведь не в одном из миров для меня нет убежища. Я летела к Марии, в надежде встретить там ее Ангела, который помог мне. Очень быстро я преодолела пространство и влетела в атмосферу земли. Прошла лазурь и нырнула в облака, где столкнулась с очередным монстром. Не позволив опомниться, он «заключил меня в объятья», и я оказалась связанной липкими присосками. Чудище приблизила жертву к будто бы близоруким глазам, украшенным огромными бельмами, и улыбнулось ртом, заполненным гнилыми клыками. От ударившего мне в нос смрада можно было задохнуться и умереть еще раз. Оно сказало: «А!!! Попалась!!! Ну, пошли домой, красотка!» Под моими ногами разверзся ад. Успела подумать, что ад может оказаться где угодно, не обязательно под землей. Из ямы, куда меня медленно, как бы с удовольствием тянул монстр, сильно пахло сероводородом и обдавало жаром, постоянной музыкой звучали крики и стоны. «Оставь надежду всяк сюда входящий»,- подумала я, - и из последних сил стала звать на помощь ангела. « Ангел,- кричала я, но мой голос был несравнимо слаб на фоне раздающихся внизу визгов,- Ангел, помоги мне!». Я тонула в воронке, а там, на верху, еще виднелся кружочек лазури. Я решила запомнить этот цвет навсегда, сохранить его в своем сердце, и не забыть даже среди адских мук. Я понимала, что эта лазурь и есть то, что называется «белый свет». Там, на земле, люди, которые разговаривают со мною на одном языке. Они часто говорят: «Белый свет стал не мил». И часто это бывает из-за какой-то ерунды. Кто-то кого-то не полюбил, или, наоборот - полюбил. И вот, они,- жертвы любви, лишают себя этого белого света навсегда. Этого чудесного «Белого Света», наполненного оттенками всех цветов радуги. Лишают себя зеленой травы, первых, пахнущих снегом, выспавшейся землей, и какими-то невесть откуда взявшимися духами, ландышей. Лишают себя доброты. Если не живущих рядом, близких, то живущих По-соседству посторонних, но истинно добрых людей. И даже на худой конец, доброты и преданности, которые природой заложены в обычном беспородном барбосе, красоты, грации и нежности, заложенной в кошках, которые в великом множестве бегают по улицам. А чего стоят почти бесплатные артисты- хомяки, готовые за зернышко в день и каплю воды, бегать в колесе и выделывать забавные акробатические кульбиты. А канарейки? Певцы, дающие трогательные концерты почти на тех же условиях, что работают циркачи-грызуны. А цветы в горшках, выращенные на подоконнике? Чудо из семечка или невзрачной травинки. И многое, многое, другое, что составляет «Белый Свет» городского жителя, и стоит совсем немного: частицу нашей любви и заботы, которая вернется сторицей, как колос вырастает из зернышка. И этого «Белого Света» у меня осталось совсем немного, лишь пятнышко лазури, уменьшающееся, по мере моего падения. Пятнышко, за которое я продолжала цепляться, как за саму жизнь.