П.А.Сарапульцев - Homo

—Это что-то о реалистичности подхода к любому вопросу?

—В принципе, да. Ибо если мы не хотим постоянно тонуть в море домыслов и фантазий, то должны создавать новые гипотезы только тогда, когда исчерпаны все объяснения, основанные на достоверных фактах, А поскольку мы с тобой не отвергли реальные пути решения этой загадки, то прибегать к фантастическим домыслам нам, пожалуй, не стоит.

—Уговорил! Я рад, что ты подтвердил мои собственные подозрения, правда, возникшие с некоторым запозданием. Интересно, обратил ли ты внимание на то, как я резко прервал твой разговор о Монтегю?

—В общем-то, да, но причина мне и теперь непонятна.

—Ты начал высказывать слишком важную мысль, чтобы сделать ее достоянием постороннего.

—Вот как! Что-то не припомню…

—Ты сделал предположение о возможности использования микропередатчика для постоянной связи между людьми. Теперь, когда я окончательно убедился, что телепатии не существует, именно с этого я начну свои поиски. Мы сегодня же установим круглосуточное наблюдение за всеми радиодиапазонами. И если это не даст никаких результатов, то подумаем о других, тоже реальных, путях объяснения случившегося.

—Самое главное, привлеки к этому делу настоящих специалистов, а не дилетантов-любителей, вроде меня или Монтегю.

—Не прибедняйся, Дик! Но за идею спасибо. А теперь посмотри, пожалуйста, список спасшихся от взрыва. Не знаешь ли ты кого-нибудь из них, ну хотя бы в качестве своих пациентов?

Я быстро пробежал глазами бумагу и с трудом удержался от восклицания “черт побери”.

—Я знаю их всех, Гарри! Правда, это ограничено одной достаточно скучной вечеринкой, но все же…

—А как ты на ней оказался? - профессионально остро отреагировал на мои слова Гарри.

—Ты знаешь, совершенно случайно. Просто жена одного из этих господ - и я подчеркнул фамилию в списке, - оказалась моей старой приятельницей еще по школе, и когда я переехал в этот городок, попыталась ввести меня в свой круг.

—Судя по твоей интонации, у неё это не очень-то получилось.

—Пожалуй, что так. Общество оказалось явно не моего пошиба.

—Чем же оно тебе не понравилась? Конкретно…

—Понимаешь, Гарри, они все напоминали стадо обезьян, рассевшихся под развесистым баньяном.

—М-да, не слишком лестное сравнение для элиты международного информационного центра. А как с доказательствами?

—Гарри, каждый использует для сравнения наиболее привычные для него аналогии, так что ничего особо оскорбительного в моём сравнении нет. Уверен, что в отличие от меня профессиональный этолог с радостью принял бы участие в наблюдениях за этим сообществом. Классическое сообщество обезьян: вожак, пользующийся неограниченной властью и почитанием (им, естественно, оказался заведующий лабораторией), третируемая им стайка молодняка мужского пола и, наконец, пёстрая копания самок, занятых самолюбованием и своими детьми.

—Жестоко, но справедливо ли? Все-таки мы все действительно произошли от обезьян…

—Но не должны ими оставаться! Ты тоже наверняка бы долго отплевывался, встретив такой коктейль из лести и чинопочитания, который я там лицезрел. Но странным мне показалось все-таки не это. Эта “списочная” компания имела какую-то необычную монолитность. Странно не то, что они говорили только о своей работе, странно, что все эти господа продолжали сохранять жесткую субординацию даже в состоянии значительного подпития и среди них явно не было ни неформальных лидеров, ни звезд, что, в общем-то, совершенно неестественно для человеческой группы, связанной не только служебными отношениями.

—Ты так хорошо разбираешься в психологии и социологии?

—Эх, Гарри, Гарри! Ты явно недооцениваешь мои способности: в свое время я не только увлекался психологией, но даже принимал участие в работе университетской социологической лаборатории.

— Ну, хорошо, хорошо! А что-то ещё тебя в этой компании заинтересовало?

—Наверное, перебор людей с комплексом младшего научного сотрудника.

—Это ещё что такое?

—Чисто мое изобретение, так сказать, социологическое творчество для домашнего употребления. Чести заслужить это звание удостаиваются далеко не все младшие научные сотрудники, а только те из них, для которых основной целью жизни и темой для разговоров является не наука как таковая, а свое собственное положение в ней и те блага, которые они смогут получить. Так вот, кандидатов на это звание оказался явный перебор, и церемония присуждения первого места грозила слишком затянуться. Помню, мне пришла в голову мысль, что без искусственного обогащения и селекционного отбора подобная концентрация монотипов была бы попросту невозможна.