П.А.Сарапульцев - Homo

В ту же секунду цветок слегка изогнулся и вынес фею из нашей комнаты. Но грустить было некогда. Надо было срочно покидать наше жилище. Дом, оставшийся без своей души, без домового, старился прямо на глазах: огромные необхватные кряжи ссыхались и трескались, на полу появились все расширяющиеся щели, потолок угрожающе накренился, еще каких-нибудь полчаса и рухнет крыша.

Я быстро наклонился к Эльзе, осторожно раздвинул кончиком ножа стиснутые зубы и влил в рот капельку светящейся жидкости из флакончика. Действие было почти мгновенным: глаза Эльзы тут же открылись, и она удивленно окинула взглядом резко изменившееся жилище и нас, настороженно стоявших около ее постели.

- Эльза, дорогая, протянул я ей руки, чтобы помочь встать. — Тебе нужно срочно уходить из деревни вместе с Джонни. Лучше всего будет, если вы сможете добраться до самой Женевы. Там вам, вероятно, придется какое-то время прожить без меня, но другого выхода нет. Только не спрашивай ничего: на это нет ни времени, ни возможности.

Я нежно поцеловал её, на минуту замерев от острой жалости к ней, к Джонни и к самому себе, но, собрав всю свою волю, легонько оттолкнул её от себя и, взяв за руки её и ребенка, вывел их из рассыпающегося дома.

- Идите! К ночи вы должны добраться до ближайшей деревни. Помни только, что ты навсегда должна забыть даже само название той фирмы, в которой я работал. Я очень прошу тебя об этом, и главное: береги себя и сына. Мне будет больно, если с вами что-нибудь случится. Ну, вперед!

- Мамочка! Возьми меня, пожалуйста, на ручки, - внезапно попросил Джонни, умоляюще глядя на нее.

- Но ты же совсем большой, мой мальчик, - попыталась уговорить его Эльза. — Мне будет очень тяжело нести тебя по горным тропинкам.

- Я очень прошу тебя, мамочка! Очень!

- Ну что ж, давай понесу немножко, - сдаваясь, вздохнула Эльза, беря малыша на руки.

-Только держи меня крепко-крепко, - снова попросил мальчуган у нее. — Ещё крепче, вот так.

И вдруг Джонни с матерью вихрем взвились в воздух и, чуть наклонившись, понеслись в сторону далеких голубевших от снега вершин.

- Я позабочусь о маме, папочка! Прощай! — услышал я, донесшийся издалека голосок своего сына.

- Кажется, зря я собирался лечить его от необычности, - подумал я с теплой грустью.

Взглянув вниз с обрыва, я увидел, как по извилистой тропинке, уходящей в глубину старых альпийских гор, скрывался небольшой караван деревенских жителей. Впереди светящимся и искрящимся облачком летели, освещая и указывая дорогу, крошечные эльфы, уже успевшие выбрать себе новую царицу. Слева и справа от каравана деловито семенили на своих коротеньких кривых ножках вереницы нагруженных лопатками и каёлками троллей, изредка завистливо поглядывающих на крошек домовых, уютно утроившихся на руках у детей и стариков.

— Вот теперь уже все…

Я разбежался и ласточкой бросился вниз с крутого обрыва у скалы фей. Уже подлетая к кипящей воде горной речки, я успел увидеть несущуюся рядом с собой полупрозрачную фигурку…

ТРЕТЬЕ, ЧЕТВЁРТОЕ И ПЯТОЕ ПОКОЛЕНИЕ ДЖОНОВ БЛЭКОВ

(ПАРАПИСХОЛОГИЧЕСКАЯ ЭРА. АДРАЙСКИЙ ПЕРИОД. ЭПОХА “СЕМИ СПЯЩИХ КОРОЛЕЙ”).

- Господи, до чего же я устал! - невольно вырвалось у меня, когда я, наконец, смог прилечь на жёсткую кушетку в нашей дежурке. — Два года почти ежедневных дежурств, - думал уже про себя. — Это кого хочешь доведет до предела. Говорят, что в дотелепатическую эру тем, кто служил в действующей армии, год службы засчитывали за два. Сколько же лет жизни ушло у меня за эти три года почти непрерывной ночной нервотрепки?

Нет, я не роптал на судьбу. “Каждый должен сам выбирать себе судьбу, а выбрав, идти по ней до конца без жалоб и слез” - успел внушить мне отец ещё до того, как оказался в одной из десятков тысяч подземных усыпальниц, размещенных где-то под нами, и выход из которых я и должен был охранять. Да, действительно, жаловаться нечего: я сам выбрал свою судьбу, согласившись на брак с настоящей женщиной, а не с фантомом какой-нибудь кинозвезды.

Меня и сейчас продолжают волновать воспоминания о том вечере, когда Джейн сама пришла в мою маленькую квартирку. Жизнь в мире оживающих призраков давно уже отучила нас от неожиданных визитов друзей, тем более по ночам. Вот почему, услышав тот вечерний звонок, я, прежде всего, расстегнул кобуру револьвера, выключил свет, и только тогда осторожно подошел к глазку бронированной двери, выходящей на улицу. В тусклом свете прибора ночного видения я увидел настороженно замершую фигурку в черном, окруженную роем летающей нечисти. Я уже собирался выругаться покрепче в дверное переговорное устройство, когда характерное движение руки, поправляющей волосы, позволило мне узнать, кто скрывается под маской ночной колдуньи.