Санин Евгений - Исцеление Вечностью

- Даже если он и сумеет восстановить по памяти эту книгу – по чему мы будем сверять написанное Грифоном?! – то и дело, повторяя одно и то же, сокрушался он.

- А вот по чему! – наконец, оборвал его Клодий, показывая на дорогу, по которой клубилась пыль.

И не ошибся.

Посланные вдогонку разбойники вернулись с кожаным мешком и беглецом, в котором Альбин с изумлением узнал… знакомого ему всадника. Тот был весь окровавлен и уже еле жив.

- Ты?! – не поверил он.

- Я! – тоже узнав его, простонал всадник.

- Но как ты мог? Ты же ведь – наш!

Разбойники, видя, что обманувший их римлянин умирает, сжалившись, опустили его на землю. И тот чуть слышно ответил:

- Я сам не пойму, чей… В молитвенном дому – христианин. А как выйду из него – хуже язычника…

- Разве ты не знал слов Христа, что нельзя работать Богу и мамоне?

- Знал, но… Префект претория пообещал мне место в сенате и огромные деньги, если я раздобуду эти свитки. Я знал, что вы должны быть в Тире, и ждал вас там… И вот теперь понял, что все было напрасно. Мир обманул меня. И все… все теперь поздно! Дайте мне кинжал, я прикончу себя поскорей, чтобы не мучиться…

- Нет! Это самоубийство! – воскликнул Альбин. – Не уходи без покаяния, не повторяй непоправимого поступка Иуды! Покайся и поверь – Господь непременно простит тебя!

Плача, всадник, за неимением поблизости пресвитера, исповедался Альбину, поцеловал крест и умер.

Альбин поклонился ему и бросился к мешку.

Свитки были на месте.

Видя, что Клодий завел с разбойниками деловую беседу, как и где им безопаснее будет получить выкуп, делая пометки на клочке папируса, которые протянул ему главарь, Альбин стал сверять написанные Грифоном книги с подлинными.

Закончил он почти одновременно с затянувшимся разговором.

Протягивая главарю записку, Клодий случайно перевернул ее и ахнул:

- Так ведь это маршрут нашего пути!

- Да, - подтвердил главарь. – Именно по этому плану мы и смогли отыскать вас!

- Но ведь это же почерк Грифона, - вглядевшись внимательнее, изумился Клодий. – Грифон, выходит, что это ты предал нас?

- Да, господин, - низко уронив голову, прошептал раб.

- Там, в Антиохии, я закрыл глаза на твой поступок, потому что был не против пострадать за Христа. Но сейчас ты отдавал меня на глупую и никчемную смерть - разбойникам! Ты что, забыл, что я дал слово убить тебя, если ты еще раз осмелишься меня предать?

- Но ты также дал слово освободить его, если он не сделает ни одной ошибки! – вступился за раба Альбин.

- А что, он действительно не сделал?

- Ни единой!

- Прямо и не знаю, как теперь быть. И тогда дал слово, и теперь… Какое из них выбрать? – принялся строго вопрошать Клодий, но Альбин видел то, чего не мог видеть продолжавший стоять с низко опущенной головой Грифон: глаза его друга смеялись!

- До принятия крещения я бы, безусловно, выбрал первое, – наконец, сказал тот. - Но сейчас, конечно же, останавливаюсь на втором. Ступай. Ты – свободен!

- Так вы христиане? – вмешался в их разговор главарь. – Что же вы раньше-то не сказали? У меня родители христиане. Да и у многих из их родственников, - показал он на разбойников, - тоже. Слушай, - попросил он, - пусть твой бывший раб и для нас сделает списки этих книг. Мы отвезем их своим. И как знать, может, когда-нибудь и сами крестимся тоже…

- А почему бы и нет? Ведь первым человеком, который вошел в рай, знаете, кто был? – спросил Альбин и, не дожидаясь ответа, многозначительно поднял указательный палец: - Разбойник!

Грифон старательно еще раз переписал книги.

Взяв их, разбойники быстро умчались прочь.

Словно их и не было.

- Ну и чего ты ждешь? – спросил у Грифона Клодий. – Ведь ты так мечтал об этой минуте!

- Да, - прошептал бывший раб. – Но когда она пришла, я не могу так просто уйти от тебя. Позволь мне доехать с вами хотя бы до Аравии! Там есть большая развилка. А, не доезжая до нее – маленькая, на мою родину. Там я и уйду… А по дороге, - он просительно взглянул на Альбина, - Ты повтори мне все то, что рассказывал о Христе моему господину. Мне ведь далеко не все удалось услышать. Да и, честно говоря, слушая, я совершенно не слышал то, о чем вы тогда говорили…

3

Вечером, на двадцатый день после того, как не стало Веры, отец Игорь неожиданно позвонил Александру и сказал, чтобы тот завтра особенно не торопился на работу и приходил к одиннадцати часам утра.