Санин Евгений - Святая - святым

- Да мы, когда в храме играли, знаете, сколько там бегали! – удивился кто-то из ребят.

- Ну, и плохо делали. Это - самое святое место храма, где может находиться лишь священник и те, кто помогают ему. Это же – алтарь! – многозначительно добавил Григорий Иванович, который уже свободно орудовал такими словами как «солея», «клирос», «паникадило», «амвон».

Он нанял новую бригаду, и работа не прекращалась ни днем ни, как тихонько поговаривали в Покровке, ночью. Только однажды отец Тихон объявил перерыв, сказав пришедшим, что сегодня праздник – день Петра и Павла, и никаких работ не будет.

Стас и слышать не слышал о таких святых, но отец Тихон рассказал о них так много удивительного, что Лена с того часа стала называть нового бригадира Петра Павловича - Петром и Павловичем.

Затем отец Тихон поздравил всех с окончанием Петровского Поста (Стас вместе со всеми тоже поблагодарил его, хотя даже не знал, что он вообще начинался). А потом стал объяснять, что значит - амвон, клирос, солея и вообще говорить о храме, сравнивая его с кораблем в штормящем море.

- Как-как? В штормящем мире?! – переспросила Лена.

Ваня было зашикал на сестру, но отец Тихон неожиданно вступился за неё.

- Конечно же, в мире. Леночка как всегда права!

Стас, начитавшись про Марцелла и Криспа, тоже хотел сказать Ване, что Ленка права, но промолчал. Его отношения с другом если не совсем испортились после того, что произошло в Выселках, то значительно охладели. Они больше не заходили друг другу в гости, ни о чем не спорили и даже, работая в паре, не разговаривали. При первой же возможности менялись своими местами с кем-нибудь другим. Поселившиеся в их сердцах два чувства - обида и смешанная со стыдом вина - никак не могли подать друг другу руки.

Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы не случай.

Однажды, когда отца Тихона не было, они на свой страх и риск забрались по деревянным лесам наверх, под самый купол церкви. Взрослые как раз меняли там старые, прогнившие стропила. Кто-то из них столкнул вниз большое бревно, и оно, зацепившись гвоздём за Ванину куртку, потащило того за собой с головокружительной высоты.

Стас едва успел ухватить Ваню за ногу.

- А-а-а!! – заорали в один голос оба.

Стас боялся, что сам сейчас упадет, но, тем не менее, изо всех сил держался одной рукой за скрипящее стропило, а другой - за Ванину ногу. И стоял так, пока не подоспели бросившиеся им на помощь взрослые…

Стас, как держал Ванину ногу, так и продолжал держать её.

- Ну, чего ты! – буркнул тот, глядя на него. – Пусти.

Но Стас всё никак не мог разжать пальцы, и только взрослые сами, не без труда, освободили Ваню.

- Ты чего это так кричал? – выдохнув с облегчением, спросил Стас.

- А ты? – покосился на него Ваня.

И тут они посмотрели друг на друга так, словно между ними не было ни вины, ни обид.

Когда же друзья спустились вниз, то увидели сидевшую на полу плачущую Лену.

- Что толку теперь реветь? – упрекнул её Ваня. – Вот, если б Стас меня не удержал, и я бы в лепешку превратился, тогда надо было бы плакать.

- А если б и он упал, тогда две лепешки бы было? – всхлипывая, уточнила Лена и заревела еще громче.

Успокоилась она только после того, как узнала, что в Покровку приехал приглашенный Григорием Ивановичем иконописец.

Это был невысокий, ни чем с виду не примечательный мужчина средних лет, с большой окладистой бородой. Но Лена с друзьями во все глаза смотрела на человека, который умеет писать иконы. Разговаривая с отцом Тихоном и Григорием Ивановичем, иконописец прошелся по храму и, когда задал вопрос, где здесь можно найти хорошее дерево, Григорий Иванович сказал:

- По этой части - все вопросы к деду Капитону. Он у нас плотник и, так сказать, специалист по иконам.

- А, так он мой коллега? – протягивая руку, радостно поздоровался иконописец.

Дед Капитон озадаченно крякнул и подал ему свою левую ладонь. Они отошли в сторону и, судя по жестам, поговорили со знанием дела.

- Ну, как? – когда они закончили, спросил Григорий Иванович.

- Всё в порядке. Вот только он, – показывая на деда Капитона, замялся иконописец, - просит сделать пока только временный иконостас. А он потом изготовит какой-то особенный.

- Да! – подступил дед Капитон. - Дайте всего лишь мне полгода. Сделаю – на века!

- В принципе, можно! – согласился иконописец. - И у меня тогда будет больше времени. Зачем наспех писать?

- А деньги на временный? Их у нас и так не хватает! – возмутился Григорий Иванович. – Да и откуда нам взять – эти полгода? Нет! - решительно отказал он.