Санин Евгений - Святая - святым

- Танцуешь? Давай, давай веселись напоследок! Всё равно живым ты отсюда не уйдешь!

Стас почувствовал, что его ноги сразу стали чужими и ватными. Он уже с трудом передвигал их, понимая, что ему сейчас не дойти даже до выхода. Решение пришло, как всегда, молниеносно.

«У Макса больная почка, Ник обещал его убить… и если я…»

Он приблизился еще ближе и, выждав момент, когда Макс окажется между ним и Ником, резко и точно ударил Макса кулаком в спину, как раз в то самое место, о котором говорил отец.

Макс удивленно оглянулся, увидел Ника и, мгновенно побледнев, повалился на пол.

Толпа танцующих с визгами разлетелась в стороны.

- Ник! Что ты наделал?! – с ужасом глядя на Ника, вскричала Нина.

- Я-а? – удивился тот.

- Бежим, он же встанет, убьет тебя!

Да не пойду я никуда!

Ник сопротивлялся, но Нина, крепко схватив его руку, потащила за собой из клуба.

- Эй, Макс! – послышались насмешливые голоса. – Вставай, простудишься!

Но Макс не вставал.

Первым почуял, что здесь что-то не ладно, диск-жокей.

- Эй, ребята, посмотрите, что там с ним! – крикнул он.

Одна из девушек склонилась над Максом, тронула его и пронзительно закричала.

- Макса убили!! – послышались голоса.

- Туда ему и дорога! Давно пора!

- Да вы что? Человек все же!

- Надо скорее его в медпункт!

- Так у нас фельдшер – в отпуске!

- Тогда – повезли в Покровку!

Выселковские парни подняли Макса, уложили в машину и крикнули оцепеневшему Стасу, чтобы он, как покровский, сопровождал его. Словно во сне, Стас сел в машину рядом с Максом, как когда-то с отцом Тихоном, боясь даже глядеть в его лицо с плотно закрытыми глазами.

…В Покровке Стас словно сквозь пелену видел, как Макса вытаскивают из машины, как хлопочет над ним прибежавшая Валентина и, наконец, как его отец, пощупав пульс Макса, медленно разогнулся и тихо сказал:

- Всё.

- Может, сделать что-то еще? – с надеждой посмотрела на него Валентина.

- Нет, – покачал головой Сергей Сергеевич. – Это конец!

Дверь палаты отца Тихона неожиданно открылась. Появившийся на пороге священник посмотрел на беспомощные лица врачей, на лежавшего перед ними Макса и, разом всё поняв, быстро сказал:

- Оставьте нас!

- Но ему уже не поможешь! А вам нельзя волноваться! – попыталась остановить его Валентина.

И тогда отец Тихон вдруг сделал резкий жест рукой и повысил голос:

- Я сказал, выйдите все вон! Все – вон!

Недоумевая, Валентина с отцом Стасом попятились и оставили палату.

Стас в ужасе вжался в дальний угол коридора, понимая, что всё это натворил он! Он, и не в какой-нибудь книге или бездушном кино, а в жизни, наяву – убил человека!..

… Макс открыл глаза и с удивлением увидел, что проваливается в бездонную пропасть.

Здесь был сплошной мрак, холод и какой-то нечеловеческий ужас, который он не испытывал никогда, даже в самые страшные моменты боёв и драк. Чувство тоски и обреченности охватило всё его существо. Самая большая боль и страдания, которые он испытал на земле, были ничтожными по сравнению с тем, что чувствовал он сейчас.

Чем дальше он летел вниз, тем меньше наверху становилось света, и тем сильнее тянуло его назад. Макс никогда и ничего не боялся в жизни, а тут боялся всего! И особенно – что наверху исчезнет и погаснет свет, и он навсегда останется в этой кромешной мгле один…

Макс задыхался, а тьма вокруг него всё сгущалась, из неё доносились какие-то страшные, леденящие душу голоса, зовущие его по имени и смеющиеся над ним. От этой невыносимой тоски хотелось уже умереть. Но разум почему-то упрямо твердил, что смерти здесь – нет!

А Макс всё летел и летел… И когда его мучения достигли предела и не было больше сил терпеть их, вдруг из бесконечно далекого уже света послышался ласковый, добрый Голос, не похожий ни на один из земных голосов:

- Зачем он здесь? Он ведь еще не готов.

И тут же из света показалась рука, в которую, что было сил, вцепился Макс. Она потащила его наверх, эта надежная, сильная рука, и он явственно услышал голос, который узнал сразу. Это был голос отца Тихона. Он говорил:

- Ну что ты сопротивляешься, ангел мой, идем отсюда скорей! Идём скорее!

Ужасающий мрак постепенно остался внизу. Макса снова обнял ослепительно яркий свет, от которого он зажмурился, а когда снова открыл глаза, то уже наяву увидел склонившегося над ним отца Тихона…

Прошло пять минут, и отец Стаса снова зашел в палату, где лежал Макс.

- Валентина, скорее! Сюда!! – раздался вдруг оттуда его громкий, взволнованный голос.