Санин Евгений - Денарий кесаря

- Так вот, значит, какая у тебя музыка…

- А ты как думала? Неплохой я придумал план, верно?

- Скверно! – хмуро отозвалась Лена и попросила: - И вообще выключи ее, она у тебя самая что ни на есть бесподобная – то есть, подобная бесам!

- Тебе надо, ты и выключай! А мне все равно!… - махнул рукой Стас.

- Думаешь, не сумею? – взяла телефон Лена. – У моей подружки точно такой!

- Только на кнопку ответа не нажми! Вдруг как раз опять вызов пойдет! – не вставая с кровати, предупредил Стас.

Лена занялась телефоном, и он просительно посмотрел на Ваню:

- Может, попробуешь все-таки кому-нибудь предложить дом? Ну, пусть не за полную цену, хотя бы за полцены… Правда, и процент твой тогда будет меньше…

Ваня подумал и неопределенно пожал плечами:

- Спросить-то я, конечно, спрошу… Только разве я с друга процент возьму? Никогда!

- А куда ты денешься? – удивился Стас. – Иначе уже с моей стороны будет не по-дружески. Теперь все берут.

- Это верно… то есть, как говорит Ленка, скверно! – подумав, вздохнул Ваня.

- Да и лишние деньги вам не помешают!

- И это правда! В Покровке особо не заработаешь… У нас, тут, считай, как в Средние века, натуральное хозяйство: что огород дает, то и в рот… А купить что-нибудь – вкусное или красивое – ни-ни… С чего бы? Отцу постоянно зарплату задерживают. Мамка вообще, как говорит Ленка, рублевые копейки получает. Ну ладно, – Ваня взглянул на свои старенькие часы с простым черным ремешком и потянулся к полушубку и шапке. – Ленка тут тебе все приберет, помоет, завтрак приготовит, а мне пора!

- Уже пошел узнавать? – обрадовался Стас и неожиданно услышал:

- Нет, сначала на службу - в храм!

- Так ведь сегодня же Новый год!

- Ну и что? – удивленно пожал плечами Ваня. - Новый год это – по светскому календарю. А у нас свой, церковный. И вообще сейчас пост. Конечно, мы тоже отметили – но немного. Как говорится, воздали – кесарево кесарю…Ну а теперь – надо и Божие – Богу!

- Так все равно ведь – праздник! Вся страна отмечает! – попытался возразить Стас.

Но Ваня был неумолим.

- Главный праздник – это Рождество! – назидательно заметил он и как-то по-особенному, значимо посмотрел на друга: - Хотя… толку-то для человека от того, что родился Христос, если Он не родится в его душе?

- Это отец Михаил в своей проповеди на прошлое Рождество говорил! – вставила Лена.

- Да! – согласился Ваня, но, все-таки решив, что последняя точка в столь важном разговоре должна быть за ним, добавил: – А до него это еще святые отцы сказали!

Выполнив, как он посчитал, свою духовную миссию до конца, Ваня ушел, и Стас огляделся по сторонам, думая, чем бы заняться…

Неожиданно в окно постучали, и послышался зычный голос Григория Ивановича:

- Эй, работнички!

Лена собралась открыть форточку и все объяснить соседу, но Стас отчаянно замахал ей руками, чтобы она ни в коем случае не делала этого. Он подбежал к окну и, старательно подделываясь под восточный акцент, отозвался:

- Да, хазаин!

- Калым есть! Церковную ограду подновить надо!

- Каращо! Всо сдэлаэм!

- Тогда поехали, подвезу! – позвал Григорий Иванович, на что Стас, якобы сожалея, ответил:

- Вах-вах! Нэ можем, хазаин!

- Это еще почему?

- А у нас этот… как его там… – прошептал, припоминая, Стас и, вспомнив, крикнул: - Намаз!

- А-а, – с уважением одобрил сосед. – Молитва – дело святое. Не смею мешать! Но как только закончите – приходите!

С облегчением выдохнув, Стас принялся бесцельно бродить по комнатам, пока подметавшая пол Лена не выдержала:

- Слушай! Шел бы и ты тоже в храм, а? – взмолилась она. – Мешаешься тут только… Да и грех теперь на тебе такой, что туда не просто идти, а бежать надо!

- Да я-то, может быть, и пошел! – подумав, пожал плечами Стас. – А… что если узнают? В шапке-то ведь в храме стоять нельзя?

- В шапке нельзя! – согласилась Лена. – Зато в очках можно. Теперь ты в них, можно сказать, на вполне законном основании, – она протянула черные очки Стасу и язвительно усмехнулась: - Иди-иди, беглецу – все к лицу!

- Что ты хочешь этим сказать? – вспыхнул Стас, прекрасно понимая, что Лена намекает на поговорку: «подлецу все к лицу».

- А то, что твои родители правы! Разве можно так с ними? – осуждающе глядя на Стаса, сказала девушка и с болью в голосе добавила: – Горя ты просто не знал, Стасик, и отца не терял, как мы с Ваней, когда его, невиновного, посадили… И не пьет он у тебя…

- Ну, знаешь… – Стас даже задохнулся от гнева. – Было у меня в Покровке два друга. Точнее, друг и подруга. А теперь, кажется, остался только один!