Санин Евгений - Белый гонец

- Мономах в Переяславле сидит! - буркнул Славко.

- Много ты знаешь!

- Знаю - дядя Онфим сказывал!

- Ну, тогда, может, перемирие заключать с ним ездили. Это же надо додуматься – мир, а ты – руку до хруста!

- Перемирие каламом на пергаменте, а не каленой стрелой в спину заключают!

- Больно горазд на язык, смотрю, стал! Иди теперь, погляди: совсем они ушли или как? А ну, стой!

- Ну? – приостановился Славко.

- Распахни полушубок!

- Холодно, дед!

- Делай, как я велел!

Славко со вздохом приоткрыл полы овчины, и все увидели большой охотничий нож, который он успел спрятать туда, подальше от глаз деда Завида.

- Это еще что? – вопросительно показал на него глазами старик.

- Да так, на всякий случай, от зверя… - пробормотал, неопределенно пожимая плечами, Славко.

- Знаю я, как этот зверь называется - хан Ласка? – понимающе кивнул дед Завид и требовательно протянул ладонь. - А ну-ка, давай мне его сюда!

- Ой, скорей забери у него нож! – испуганно воскликнула обычно поддерживающая во всем Славку статная женщина, и даже всегда перечившая ей худая, правда, с явной издевкой поддакнула: - А то мало ли что опять будет?..

- Ну? – грозно повторил старик.

- Ладно…

Славко покорно протянул нож и отскочил назад:

- А плетку я себе оставлю, вместо ремня будет!

- Будет-будет! – разрешил дед Завид. - А теперь иди! Да поскорей возвращайся. Я с тебя этой самой ханской плеткой - три шкуры спускать буду!

- Ага! Это я сейчас! Это я – мигом! – кивнул ему Славко и, ворча себе под нос: «Так я тебе теперь и поторопился!» - бросился к тому месту, где последний раз виделся с половцами…

Глава четвертая

Кто есть кто

1

- Страшная притча! - зябко передернул плечами Стас.

За окном громко, настойчиво забарабанил дождь: подъем!.. подъем!.. Стас нехотя потянулся и открыл глаза.

Это же надо – уснул!

Ложился – солнце вовсю светило, а теперь вон как льет…

Он сел в кровати, посмотрел на лежавшую у подушки печать, улыбнулся ей и помрачнел.

Ему бы радоваться сейчас, да что там радоваться - плясать от такого подарка. Шутка ли – вещь, которую, возможно, и даже не возможно, а наверняка держал в руке сам Мономах! Он и мечтать не мог о таком! Но то ли потемневшее среди бела дня небо, то ли осадок, который остался после слов Лены, с самого пробуждения омрачили ему эту радость.

Он встал и торопливо направился к двери.

Да, он дал Ване слово никуда не выходить из дома. Но… разве поспоришь с настойчивыми требованиями природы?

Во дворе он пробежал к темневшему в самом углу деревянному домику, похожему на скворечник, заметив по пути, что и весь их огород тоже перекопан, скорее всего, Ваней, и уже собрался возвращаться в дом, как вдруг услышал полувопросительное:

- Вячеслав?..

Стас не привык к своему церковному имени - так его называли только в храме во время исповеди и перед святым причащением. Поэтому он решил, что зовут кого-то другого, и продолжил путь. Но голос, на этот раз уже полуутвердительно, повторил:

- Стас!

Тогда он повернул лицо и увидел стоявшего за забором соседа, бывшего вице-губернатора области, коротавшего пенсионные дни в Покровке.

- Григорий Иванович! – обрадовался Стас, бросаясь к забору.

- Узнал? Молодец! – похвалил сосед и оглядел Стаса. - А вот тебя уже можно и не признать! Это в моем возрасте люди почти не меняются…

- А вот вы изменились! Честное слово! Помолодели, вся болезненность, бледность куда-то ушли!

- Ладно-ладно… будет тебе! Я еще в своем кабинете лести наслышался… – проворчал, впрочем, не без удовольствия Григорий Иванович и поинтересовался: - А родители где?

- Отец в клинике, мама дома! – махнул рукой в сторону далекой Москвы Стас.

Григорий Иванович сразу как-то ссутулился, постарел.

- Жаль… - искренне огорчился он. - Значит, ты приехал один? Решил немного перед школой отдохнуть в наших краях?

- Да, и заодно дом наш продать! – подтвердил Стас.

- Дом? – оживился Григорий Иванович и с недоумением посмотрел на Стаса: - Как же ты собираешься это сделать? Ведь тебе еще нет восемнадцати лет!

- Лет нет, а доверенность есть!

- И… на кого же?

- На Ванькиного отца!

- Та-ак… - Григорий Иванович с интересом поглядел на юношу. - А ну-ка, пошли ко мне!

Он жестом позвал Стаса следовать за собой, но тот с виноватым лицом отказался:

- Н-не могу!

- Почему? – удивился Григорий Иванович. – Я тебя жареными кабачками угощу! Со своей, между прочим, грядки!