Санин Евгений - Мы - до нас

Дверь вскоре снова распахнулась, и в темноте раздался встревоженный голос князя Мстислава:

- Ну, что тут у вас? Свет бы зажгли, что ли…

- Сейчас, сейчас, княже! – послышался знакомый уже пленнику густой бас и после быстрых уверенных звуков кресала в порубе стало светло от ярко загоревшейся свечи.

Первое, что увидел Илья - это взволнованное лицо князя Мстислава. Из-за его плеча выглядывал Мстислав Мстиславович, воевода, второй охранник…

- Живой! – увидев пленника, с облегчением выдохнул князь Мстислав и кивнул в сторону нападавшего:

- А… это – кто?

Дружинник богатырского роста ногой перевернул лежавшего лицом вниз на полу человека, и все увидели, что это был – первый охранник.

Он злобными, немигающими глазами смотрел прямо перед собой.

- Как ты посмел?! – бросился к нему воевода, приподнял его, но голова охранника как-то неестественно и безвольно упала набок.

- Поздно… - виновато пробормотал богатырь и высвободил из пальцев убитого им воина маленький засапожный нож. – Вот чем пытался убить он князя. Хороший нож, такой не погнется даже о кольчугу, не то, что о голую грудь… И еще заговоренный, видать – вон, на нем даже сердечко есть…

- Сердечко?! – бросился к нему второй охранник и растерянно посмотрел на князя Мстислава. – Так ведь это же – мой нож! Все его знают!..

- Вот именно, что все! – усмехнулся Мстислав. – На то он и рассчитывал, чтобы потом всю вину свалить на тебя!

- Но зачем ему понадобилось убивать князя? – с недоумением спросил воевода.

- А вот это мы сейчас и узнаем! – кивнул ему князь Мстислав и приказал: - Обыскать его!

Второй охранник, хмурясь, похлопал по бокам, по груди мертвого сменщика и вынул большой, тяжелый кожаный кошель.

- Вот! - протянул он его Мстиславу.

Князь брезгливо взял кошель и усмехнулся:

- Знакомая вещь… Такими кошелями царьградской работы у нас расплачивается один только князь Борис. Ну, и во сколько же он оценил твою жизнь, князь Илья?

Мстислав высыпал содержимое кошеля на столик, и тут все с изумлением увидели, что кроме серебряных гривен и золотых византийских монет, тут – перстни, серьги и ожерелье, которые все видели на княжне Гориславе…

- Князь, - дернулся, звеня оковами, пленник. – Горислава тут ни при чем.

- Знаю, догадывался… - мрачно кивнул ему Мстислав и покачал головой, глядя на сына: – Она все твоей княгиньюшке рассказала. Но они почему-то это в секрете решили держать. А напрасно. Иначе бы я сразу принял надлежащие меры, и не случилось всего этого. А так…

Князь минуту подумал и принял решение:

- Этого, - показал он пальцем на мертвого охранника, - как убитого во время совершения смертного греха, а стало быть, не покаявшегося, сегодня же закопать, как собаку. За пределами кладбища. Камешки и колечки вернуть княжне. А деньги – отдать вдове и сиротам убитого. Не князю же Борису же возвращать их в самом-то деле! А им они теперь, ой, как сгодятся!

Воевода, дружинники, Мстислав Мстиславович вышли.

В порубе остались трое: князь Мстислав, второй охранник и князь Илья.

Охранник, стоя у лавки, то и дело поглядывал на столь дорогой для себя потерянный и вновь обретенный нож.

А князь Мстислав посмотрел на лежавшего перед ним пленника и пожелал:

- Ну а ты отдыхай. И я от всего сердца тебе говорю - дай Бог, чтобы это была не последняя ночь в твоей жизни!

Глава пятая

После набега

1

- Так вот оно что… - разом все поняла Лена.

Лена сидела у готового обеда и тщетно ждала возвращения студентов.

Первой появилась Юля.

Она, как всегда, знала все. И хотела пройти мимо с неприступным видом. Но на этот раз ей очень хотелось есть, и чувство голода пересилило ревность и возникшую после того, как она узнала о связи Лены с Александром, неприязнь к неожиданно новой сопернице.

- Наливай! – уселась она за стол и, уплетая за обе щеки суп, принялась рассказывать:

- Ищут, ищут, ищут… Да только пока все без толку. Вот сейчас доем и опять побегу…

- Парит-то как… Как бы на грозу не повернуло! – с тревогой показала на безоблачное еще небо Лена. - Ты бы хоть ребят предупредила…

- Старики говорят, давно у них кости так не ломило… – согласно кивнула Юля, допивая компот. - Наверное, настоящий ураган будет!

Она наелась, и теперь ревность без труда взяла в ее душе верх. К нему даже добавилось чувство мести…

- А твой, между прочим, вместе с братом и Людмилой ушел… - вставая, перед уходом сообщила она: то есть сделала то, что, как слышала Лена, называл Владимир Всеволодович «скифской стрелой».