Санин Евгений - Мы - до нас

В поруб вошел не очень высокий и не так чтобы широкий плечах воин. Но судя по всему, очень проворный и ловкий. Он сел на лавку, которую, освободил первый охранник, снова незаметно подмигнувший князю, и с недоброй усмешкой, молча стал смотреть на пленника.

Медленно потянулось время.

Руку разрывало от боли. Очень хотелось спать. Но князь Илья заставлял себя час за часом сидел с открытыми глазами, глядя на огонек свечи, чувствуя на себе неотрывный взгляд второго охранника. И все думал, думал: так мало это или много - три дня? Всего целых три дня…

2

- Нет-нет! – испуганно замахал руками Молчацкий.

Молчацкий читал повесть так быстро, что Стас вскоре безнадежно отстал от него и почти перестал следить за тектом. Его сосед за столом не читал, а просто сглатывал страницы. И только теперь Стас понял, как трудно было Ване с Леной успевать за ним. Мысль о Лене сразу омрачила ему настроение, но он взял себя в руки и не стал гадать, что же все-таки с ней случилось, надеясь, что все как-то уладится само собой.

К тому же Молчацкий закончил чтение и с нескрываемым интересом посмотрел на него:

- Ну и как же вы собираетесь ставить все это?

- Очень просто! – невозмутимо пожал плечами Стас. – Размножу текст, распределим роли. А потом возьмем да поставим!

- Как! Сами?! – в голосе Молчацкого прорвался самый искренний ужас услышанному.

- А что тут такого? Многие из наших студентов – участники институтского драмкружка. Я тоже принимал участие в школьном спектакле… Между прочим, мы поначалу даже «Дань Мономаха» собирались поставить!

- Институтский драмкружок!.. Школьный спектакль!.. «Дань Мономаха»!.. – Молчацкий картинно вскинул руки: - Я даже не знаю, какой бы известный театр решился бы взяться за ее постановку, и поверьте, совсем не потому, что в моде сейчас несколько совсем иные направления…. Но и «Божий суд», поверьте мне, тоже весьма не прост! Вы даже не представляете, насколько, несмотря на, казалось бы, внешнюю легкость, благодаря интересному сюжету, сложна эта повесть для постановки. Одно дело ее прочитать и переделать в пьесу и совсем другое поставить! Некоторые места здесь трудны даже очень опытным коллективам! – в конце концов воскликнул он.

- Какие конкретно? – попросил уточнить несколько озадаченный Стас.

- Вот это, - почти мгновенно нашел нужное место Молчацкий - Или это… или вот… Ну, а уж про это я вообще промолчу! – принялся листать он дальше, и Стас вдруг понял, что он не просто отбывал номер или набивал себе цену, делая вид, что читает, но и основательно вник в каждую деталь будущей пьесы.

Более того, он окончательно убедился, что Молчацкий говорит то, что подсказывает ему его, судя по всему, богатый профессиональный опыт. И только тут до Стаса дошло, за какое серьезное дело ему предстоит браться. Вся беззаботность и легкомыслие мигом слетели с него.

- И что же вы нам предлагаете делать? – уже растерянно спросил он.

- А вот это уже совсем другой разговор!

Молчацкий уже строго посмотрел на Стаса и сказал:

- Во-первых, распределим обязанности. Вы - руководитель, я - режиссер.

- Хорошо, - согласился Стас.

- Во-вторых, никакой самодеятельности! Я съезжу в областной театр и, пользуясь своими связями, уговорю приехать сюда всю труппу, - пообещал он, чему сразу же воспротивился Стас.

- Нет! - решительно заявил он. – Мы пообещали местным жителям поставить эту драму своими силами, значит, своими силами и поставим!

- Ладно, пойдем друг другу навстречу! – снова немного подумав, согласился Молчацкий. - Но трех-четырех самых известных и любимых всей страной актеров из Москвы я все-таки приглашу. Это придаст особый интерес и авторитет постановке. Ведь, как я понимаю, на праздник съедутся люди из области и района! И, поверьте мне, работать рядом с известнейшими актерами на одной площадке самодеятельным артистам будет необычайно приятно и полезно, более того, они просто невольно станут подтягиваться к ним даже на профессиональном уровне. Это - как пение тех, кто даже не умеет петь, при умелом запевале!

- Отлично, согласен! – кивнул Стас, которого даже обрадовало такое неожиданно приятное предложение.

- Далее, – продолжил Молчацкий. - все, что только можно сократить и упростить в тексте – безжалостно вырежем!

- А вот это никак нельзя! - покачал головой Стас. – От этого может пострадать общий замысел и вообще гармония всей пьесы!

Верно! – впервые с интересом посмотрел на него Молчацкий. – А вы, молодой человек, как я погляжу, правильно мыслите!