Санин Евгений - Мы - до нас

- Да, лучше один раз услышать, чем сто раз услышать! – согласно кивнул тот.

- И сейчас я, надеюсь, и им, и всем нам представится такая возможность.

Контуры плиты были четко обозначены, вся она подрыта, и осталось только лишь перевернуть ее лицевой стороной наверх или поставить на бок. По совету дяди Андрея и тракториста, остановились на последнем.

Тракторист даже предложил принести трос и подсобить трактором, но Владимир Всеволодович только испуганно замахал на него руками:

- Что вы! Что вы! Разве это вам какая-нибудь плита от панельного дома?!

- Что у нас, рук, что ли нет? – поддержал его дядя Андрей.

Он привычно поплевал на руки, к нему подошли другие мужчины и студенты покрепче. Наталья Васильевна и та встала рядом.

Несколько пар рук подлезли под тяжелую плиту, напряглись…

- И - раз! – побагровев от натуги, скомандовал дядя Андрей.

Плита дрогнула и слегка приподнялась…

- Только умоляю вас, осторожнее! – бегая вокруг нее, просил академик. - Она может быть треснутой, и тогда трудно представить, какие могут быть последствия…

- И - два! – не слушая его, продолжил дядя Андрей.

- Есть, есть мозаика, Владимир Всеволодович! - юркнув почти под плиту, радостно закричала Юля.

- И - тр-р-ри!

Спины поднимавших плиту людей одновременно разогнулись, и раздалось единое радостное:

- Есть!!!

4

- Надо же, какой был у нас правитель! – послышались восхищенные голоса.

Студенты, все как один, так дружно кинулись смотреть, что же там на другой стороне, что плита угрожающе пошатнулась. Хорошо, сельские мужчины были опытнее в таких делах, остались на месте, иначе плита бы всей тяжестью рухнула назад, и, как опасался Владимир Всеволодович, не миновать беде, причем, не только с плитой…

Только после того, как плиту основательно установили на месте и даже подкрепили, двумя подпорками из стволов березок, академик первым обошел ее, взглянул и с восхищением покачал головой:

- Это – самая лучшая находка за все время моей археологической жизни!..

На мраморной плите, перед ним во всем своем великолепии раскрывалась почти полностью сохранившаяся мозаика. Ствол и листья дерева, цветы, бабочки, птицы, какое-то особенное, неземное солнце… Все это было в основном фрагментами, - там птичье перышко, тут часть грозди винограда, здесь причудливо извивающаяся ветвь, но перед опытным взглядом академика сразу слилось в единую картину…

- Ты… видишь? – чуть слышно окликнул он Валентина.

- Да - райские кущи… - тоже, как завороженный глядя на плиту, кивнул тот.

- Конечно… - улыбнулся Владимир Всеволодович и, не без труда отрывая повлажневших глаз от мозаики, обернулся к стоявшим за его спиной людям:

- Ну, поняли, наконец, что такое полная гармония?

И улыбка медленно стала сползать с его губ.

Не только мужчины, но и многие из студентов переминались с ноги на ногу и недоуменно переглядывались. Им не хотелось огорчать академика. Но и понять что-то в этих орнаментах и фрагментах они, как ни старались, ничего не могли.

- Вроде, как луг какой… - осторожно стали высказывать свои предположения люди.

- Или лес…

- Ага, во время весенней охоты на уток…

Дядя Андрей тот и вовсе предположил:

- Может, мы ее не тем боком поставили.

- Да молчал бы уж лучше! – зашикали на него остальные. – Сами мы перед ней, видать, и правда, не теми боками стоим!

Словом, плита не произвела на всех того впечатления, на которое так надеялся Владимир Всеволодович.

И только Наталья Васильевна, блаженно прищурившись, прошептала:

- Красиво-то как! Просто глаз не оторвать…

- А? Что? – услышав ее голос, словно очнулся академик и попросил как можно скорее принести найденный ею камень.

Плита в некоторых местах оказалась щербатой. Но для этого камня сразу же нашлось его родное место. Валентин осторожно приставил его к нему и сообщил:

- Есть потери. То есть нет первой цифры…

- Говори, не тяни! – заторопил его академик. – Главное, чтобы самые последние сохранились!

- Сохранились, сохранились, Владимир Всеводович! Значит, так: ХАГ…

- Какие же это цифры? Это же буквы… - недоуменно посмотрел на ученых тракторист.

- Все правильно! – остановил его Владимир Всеволодович. – Раньше, еще со времен античности, люди обозначали цифры буквами, а христиане вели счет годам – от сотворения мира, которое было в 6748 году. Чтобы получить дату в понятном для нас, современном летосчислении, нужно произвести небольшие математические подсчеты и вычесть из этой цифры время, протекшее от сотворения мира до Рождества Христова, то есть названную нам Валентином. Что получается в итоге, Даниил?