Санин Евгений - Чудо - из чудес

— Что там сказал Юлий Цезарь после победы… не помню над кем там: «Пришел… увидел…»

— Не сказал, а написал сенату, — уточнил Стас. — После того как практически без сражения разгромил Фарнака: «Пришел, увидел, победил!»

— Вот так и Вика… Пришла, увидела и… ушла. В смысле, увидела не меня, а — монастырь. Я ведь к ней так и не вышел. Как говорится, себе дороже…

Стас взглянул на своего друга детства и — ну, кто лучше мог знать его? — сразу понял, что эта победа над собой, этот подвиг не выйти из кельи к женщине, которую он продолжал любить, и с которой мир готов был осыпать его всеми благами и удовольствиями, досталась ему намного труднее, чем Цезарю, причем, во всех его многочисленных битвах…

Отец Иоанникий тоже умел понимать Стаса с полуслова, сразу догадался, что от того ничего не укрылось.

И заторопился:

— Давай начинать, а то мне еще на вечернюю службу успеть надо!

Помолившись, все принялись за праздничную трапезу.

И Ник, со знанием дела попробовав одно, другое, изумленно спросил:

— А… кто все это готовил?

— Что, ищешь репетитора для своей будущей жены? — подмигнул ему Стас и показал на зардевшуюся соседку: — Вот! Одна постаралась, пока мы в храме были.

— С духовной точки зрения, конечно, лучше было бы наоборот, чтобы и вы в первую очередь были в храме, а уж потом все остальное! — монашеским тоном заметил отец Иоанникий.

— Ну, не все сразу! — попросила снисхождения соседка. — Я уж и так насмотрелась на Стасика с Леночкой и, глядишь, тоже скоро молиться начну! Крещена-то с детства. Только божественному никто не учил!

— А вы, собственно, где работаете? — снова спросил Ник.

— Да нигде… — пожала плечами соседка. — Перебиваюсь на пенсии. Здоровье ведь уже не то, чтобы не то, чтобы в большом ресторане, но даже в самом маленьком кафе готовить!

— А и не надо ничего готовить, — остановил ее Ник. — Вы — мастер. Причем, выше, чем международного уровня.

— Между прочим, таких мастеров, то есть поваров, которые вкусно готовили, в Древней Спарте сразу казнили! — заметил Стас.

— Да, — подтвердил Владимир Всеволодович. — Поднимали на заснеженную гору Тайгет и сбрасывали ее.

— Не слушайте вы этих ученых! — поморщился Ник, обращаясь к соседке. — Сами-то они вашу стряпню за обе щеки уписывают! А у меня к вам серьезное предложение. Вы — мастер, — повторил он, — а подмастерья всегда найдутся. Я как раз открываю сейчас крупный ресторан и предлагаю вам должность шеф-повара. Сразу предупреждаю — у плиты стоять не нужно. Только ваш опыт и вот такая, как сейчас, еда. Оклад — в три… нет, в пять раз выше, чем в любом подобном заведении. Лечение — в лучших клиниках. Отдых на курортах. Которые сами пожелаете. Это, поверьте, я делаю, не из щедрости, а с тщательно продуманным умыслом — чтобы конкуренты потом не сманили!

— Да я и сама от вас никуда не уйду… — прошептала, утирая платочком слезы, внезапно осчастливленная женщина.

Воспользовавшись тем, что все были отвлечены разговором Ника с их соседкой, Стас наклонился к Лене:

— Что с тобой было в храме?

— Сама не пойму, — шепотом отозвалась та. — Мне показалось… Нет — точно! Что я видела…

— Что-о?!

— Ну, не все, конечно. То есть, не храм, не тебя, не нашего Тишеньку… А только — СВЕТ! Но зато такой, который затмевал все, что только могло быть. Такого я еще не видела никогда в жизни. Даже в детстве, когда, помнишь… Мы спорили, кто дольше сможет посмотреть на стоящее в зените солнце?

Стас не помнил этого, но на всякий случай кивнул.

А Лена, которая все равно не могла видеть этого, с упоением продолжала:

— Жаль, что это продолжалось всего лишь несколько мгновений. А может, часов? Я даже потеряла от этого чувство реальности и времени…

— Слу-ушай, — протянул Стас. — А что если это был тот самый Нетварный Свет, который показал избранным апостолам во время Своего Преображения Христос? О котором писал святой Григорий Палама, говорил боголюбивому Николаю Мотовилову Серафим Саровский и который сподобились видеть лишь единицы? То есть, свет, что ждет тех, кто сподобится этого, после Воскресения?

После того, что видела, и этих слов Лена стала оживать прямо на глазах.

И становиться такой же, как прежде.

Когда же она посетовала, что после того, как соседка уйдет работать к Нику, у Стаса опять начнется вегетта-сосудистая — в смысле, от слова вегетта — пояснила она ничего не понявшим поначалу гостям — дистония, у Стаса перехватило дыхание.