Санин Евгений - Чудо - из чудес

— Погодите! А крестными кто будет? — остановила их Лена.

— Вот те раз! А вот об этом я как-то и не подумал. Молодой еще, неопытный! — засмеялся гость. — Но, думаю, за этим дело не станет!

И он не ошибся.

Прямо за ним пришла Зоя, которая тут же согласилась стать крестной матерью.

Лена, подумав-подумав, позвонила прямо Владимиру Всеволодовичу и, объяснив суть дела, спросила, не очень ли он сейчас занят.

— Очень, — отозвался тот. — Но ради такого дела… Простите за каламбур — оставляю все свои дела!

И тут же попросил назвать адрес, куда ему выезжать, чтобы не опоздать…

— Ну тогда у нас еще двадцать минут, — командным голосом подытожил отец Иоанникий и робко попросил:. — Дайте же мне, наконец, хоть поглядеть на своего племянника! Тезку нашего приснопамятного отца Тихона…

Тиша сразу признал его за своего.

Так и потянулся к нему ручонками.

Отец Иоанникий, как некое бесценное сокровище, взял его на руки, немного подержал.

Сказал, что успеет еще надержаться во время таинства.

Да и потом.

А сейчас пора собираться.

Зоя умело приготовила малыша в дорогу.

Стас заботливо помог Лене одеться.

И на том самом «Лексусе», который Стас с Леной подарили Ване, несмотря на все московские пробки, они относительно быстро добрались до места.

10

С Леной творилось что-то странное…

Крещение в храме монастырского подворья прошло так, как оно совершалось миллионы и миллионы раз над нашими предками — после того, как Русь крестилась в водах седого Днепра…

Отец Иоанникий все делал с необычайным тщанием.

Не спеша.

Каждое слово, каждое действие строго по совсем еще новенькой книге — требнику.

Монашеский хор пел тоже старательно.

Словом, все прошло, как нельзя лучше.

Небольшая заминка произошла только перед началом таинства.

Сначала из-за московских пробок немного опоздал, по старинке решивший, что быстрей доберется на такси Владимир Всеволодович.

Потом Зоя что-то шепнула отце Иоанникию, показывая на свою одежду — хотя на ней были длинная юбка и строгая кофта.

Но тот успокоил ее.

Как удалось расслышать Лене, словами, что дело спасения монаха или монахини не столько в облачении, сколько в том, чтобы быть им на деле, в душе.

И когда писали записки о здравии, где первым упоминался младенец Тихон, Стас тоже обратил внимание на имена восприемников

Владимир Всеволодович был записан правильно.

А вместо Зои почему-то — стояла…

Евфросиния.

Он заметил, что перед именем есть написанное мелким почерком слово.

Вгляделся внимательней и прочитал:

«Монахиня».

Вот это да!

Стас хотел тут же поделиться этой новостью с Леной, вместе с которой, как это и положено они стояли далеко позади отца Иоанникия, Тиши и его восприемников от купели.

Но с ней творилось что-то странное.

Непонятное…

Она пристально всматривалась куда-то впереди себя — и то ли ужасалась, то ли восторгалась чему-то…

Если не сообщить новость про Зою, то тогда бы спросить у нее, в чем дело!

Но Стас вовремя прикусил язык.

В храме ведь не то, что говорить — думать о постороннем неблагочестиво для истинно верующего человека!

Ибо здесь совершается самое великое, что только может быть на Земле — Божественная Литургия и приносится бескровная Жертва.

Пусть сейчас не Литургия, когда вообще во время на некоторых моментах, например, при чтении Евангелии, пении Херувимской песни и когда совершается Евхаристический канон — дышать и то страшно!

Но все равно — совершается таинство.

И в храме невидимо присутствует Сам Господь, Пресвятая Богородица, шестокрылатые Херувимы и пламенные Серафимы, которые не смеют даже взглянуть на Бога, а также сонмы ангелов и целые соборы святых.

Мы, за редчайшими исключениями, когда Господь для укрепления в вере человека и для назидания других показывает, что на самом деле происходит в храме, ничего этого не видим…

Но это ведь не означает того, что всего этого нет!

«Вон, Ленка, — покосился на уже искавшую с разочарованным видом по сторонам что-то жену Стас, — не видит сейчас как трижды окунает в купель их сына ее брат-иеромонах.

Но ведь все это же — есть!

И все дело в том, что все мы тоже слепы.

Только — духовно!»

После окончания крещения и всего, что положено после него — воцерковления новокрещенного, то есть внесения его в алтарь, чтение матери молитв сорокового дня и причащения нового члена Церкви Святых Таин Тела и Крови Христа и Бога нашего — отец Иоанникий — ох, как трудно было Стасу с Леной на первых порах не назвать его Ваней! — встал с крестом в руках перед всеми, кто был в храме.