Па Марго - Марго Па

В коридоре послышались мягкие, крадущиеся, почти кошачьи шаги.

«Хозяйка! Снова потребует квартплату», – Вика быстро выключила свет, стараясь двигаться, как можно тише, и не дышать. Хозяйка долго звонила в дверь. Потом демонстративно громко прошлепала к лифту.

«Это еще не все, сейчас вернется», – и точно, под дверь была просунута записка с угрозой выселения. Если она не оплатит квартиру сейчас, то через неделю окажется на улице. Квартира нравилась Вике – загадочная и мрачная, в центре старой Москвы. Жалюзи и двери скрипели, как тюремные решетки, – лучшего места для событий зловещей сказки не найти. Здесь пахло плесенью и творчеством.

У квартиры был только один недостаток – все дома в округе сносили под застройку улицы новыми бизнес-центрами. Вика писала бы по ночам, но они работали в две смены и ночью тоже долбили. Лишь дождь усмирил их немного, и воцарилась долгожданная тишина.

Вика осторожно подошла к двери, взяла листок в руки и, даже не читая, разорвала его. Денег у нее не было. Задаток за мыльную оперу пришлось вернуть. И теперь она как тень бродила по приемным продюсеров, надеясь, что они вновь поверят ей и подпишут контракт на ее сценарий «Двойник», хотя не знала наверняка, закончит ли начатое.

Продюсеры не спешили подписывать, деньги таяли. И Вика обреченно думала о том дне, когда ей ничего не останется, как встать за прилавок в каком-нибудь магазине хлебобулочных изделий и вернуть банку купленную в кредит машину или… Сесть за руль и поехать домой, в Псков. Там кредиторы не будут ее искать, она закончит сценарий и сможет вновь вернуться в столицу. Вставать за прилавок и расставаться с машиной Вике не хотелось, но еще больше ее пугало возвращение домой: все, кого она так легко бросила ради победы, были уверены в том, что так оно и есть, и ей ничего не оставалось, как продолжать поддерживать в них эту иллюзию. Иначе ее предательству не нашлось бы оправданий, оно выглядело бы бессмысленным и жестоким.

Она физически, до тошноты, боялась уезжать и возвращаться. Ей казалось, что стоит отвести взгляд, исчезнуть из чьей-либо жизни хоть на минуту, как сразу потеряешь над ней контроль, что после годового отсутствия она не найдет тех, от кого уезжала. Они изменились и больше не ждут ее возвращения. Вика верила им, своим близким, но страх потери внутри нее был животным, неистребимым. Он не уходил и не менялся, даже когда она отворачивалась от окна и закрывала глаза.

Раздумья прервал телефонный звонок. На утро следующего дня Вике назначили встречу. Это и стало ее последней надеждой.

****

Ровно в девять утра Вика открыла дверь в свое будущее.

Молоденькая девушка-секретарь удивленно подняла брови.

– Здесь какая-то ошибка… Вика уже давно на работе, с девяти, как и было условлено. Я только что рассказала ей о новых обязанностях и показала офис. А вы – кто?

Вика снова посмотрела на часы над ее головой: пока она делала несколько шагов от двери до секретарского стола, стрелки успели преодолеть целых четыре деления и замерли на цифре двенадцать. Тишина. Шуршание автоматических дверей. Вика оглянулась на звук: в проеме двери она увидела себя. Снова, как и при первой встрече с незнакомцем, закружилась голова. Воздух стал приторно сладким, точнее, его катастрофически не хватало. Задыхаясь, Вика ринулась к выходу.

Но дверь распахнулась не на улицу, а в темный коридор, где за каждым поворотом открывались все новые двери и новые повороты. Резкий мечущийся свет, невнятные шепоты и крики, словно кто-то преследовал ее. Она бежала до тех пор, пока ручка очередной двери не расплылась перед глазами.

Темнота, из которой, как в калейдоскопе, начали проступать видения, значения которых Вика не понимала. Врач скорой помощи беспомощно развел руки над девушкой, истекающей кровью на асфальте. За стеклом монитора бился и скалился живой человек, пытаясь выбраться наружу. Тело ведьмы, оплывшее, как воск свечи, бережно снимал с шеста ее же Двойник, нежно протягивая мужчине в черном…

Вика попыталась подняться на ноги и проснулась.

Резкий утренний свет. Приснится же такой кошмар!

Вика осторожно подняла голову, острая боль сдавила виски. Неужели проспала? Нет, все в порядке, пора собираться на новую работу.

Теплые струи душа расслабили тело и немного успокоили. Ночные страхи стали забываться. Что-то напевая, она красила ресницы, как вдруг заметила: ее отражение в зеркале пропустило несколько движений, затем неспеша закрутило тюбик и положило тушь на полочку. Вика изумленно опустила глаза: открытый тюбик туши по-прежнему оставался у нее в руке. Ей стало страшно, и, наверно, глаза ее выражали ужас, только она этого не видела, ее отражение спокойно улыбалось ей. И тут она поняла: на нем совершенно другая одежда.