Unknown - o bae5185ab1389b8b

что, наверное, никто в группе, а то и в отряде, не может так же быстро и чётко принимать

эту стойку. - Меня интересует, - продолжила чеканить Волкова, - что даёт отдельно взятому

государству присоединение к "Всемирному Пакту о неприменении оружия массового

поражения"? Есть ли выгоды по сравнению с государствами, не подписавшими Пакт?

- Мм, - Лейфиц оттопырил нижнюю губу и покивал, - хороший вопрос, курсант.

- Под-ли-за, - беззвучно проартикулировал Толян Глебу.

- Рад, - продолжил Лейфиц, - что хоть кого-то интересует предмет, а не только баллы. И,

несмотря на то, что этот вопрос относится к курсу следующего полугодия, я отвечу. Итак,

какие же выгоды получает государство-участник Пакта? До применения ОМП - никаких. В

ходе нейтрализации страны-нарушителя и последующего передела территории - никаких.

Но... Кроме собственно задокументированного соглашения - Пакта - имеется созданный на

его основе Совет. В этот Совет входят шесть, к настоящему моменту, глав государств-

участниц, поэтому называется он - Совет Шести. Первого марта каждого года Совет Шести

избирает открытым голосованием двух Судей - Главного и Резервного. Судья не может

избираться дважды в течении трёх лет, поэтому они ежегодно меняются, хотя сама

процедура избрания является чистой формальностью. Пока в Совете шесть государств, все

пары известны, и только места Главного, Резервного Судий подвергаются ротации.

Евразийский Союз, например, с момента основания Совета находится в паре с

Североамериканской Коалицией. Таким образом, глава каждого из шести государств

наделяется полномочиями Главного Судьи раз в шесть лет и раз в шесть лет - полномочиями

Резервного. Именно Судьи, точнее - один Судья, Главный, отдаёт приказ Совету на

нейтрализацию страны-нарушителя. Для чего же тогда нужен Резервный Судья? Всё очень

просто - в случае, если Главным Судьёй оказывается лидер страны-нарушителя, чего нельзя

исключить, полномочия с него автоматически снимаются и передаются Резервному Судье.

Теоретически, - Лейфиц прищурился и взглянул на курсантов исподлобья, - Судья может и

не отдать приказа на нейтрализацию. Схема несовершенна, но пока она работает и свою

главную функцию - взаимного сдерживания - выполняет. Надеюсь, - обратился он к

Волковой, - я ответил на твой вопрос?

- Так точно, господин Преподаватель! - отрапортовала та. - Благодарю!

После лёгкого ужина и, целиком ушедшего на тренажёры, помывку и постирку,

свободного времени Глеб, наконец-то, завалился в койку.

- Слушай, - раздался возле правого уха голос Преклова, - я вот тут подумал...

- Опять? - недовольно пробубнил Глеб.

- ...а американцы на людей похожи?

- Американцы? На людей?

- Ну да.

- Не пори чушь. Спи.

Глава 2

- Нет-нет-нет, всё это ерунда, - Виктор Крайчек плеснул в горло очередную порцию водки

и припечатал рюмку к столу, - они же, мать их ети, греются, что хренов адский горн. Пять

минут хорошего боя, и, - он хлопнул ладонью по столу, от чего тот едва не треснул, - швах!

Бестолковые игрушки. Ничего нет лучше старого доброго "Феникса".

- Старого доброго... - нараспев повторил Хайнц Торвальд. - Начинаешь брюзжать как

старик.

- А я и есть старик. Мне уже пятьдесят четыре. Много ты встречал таких ископаемых?

Хайнц опрокинул рюмку, улыбнулся и потыкал себя пальцем в грудь.

- Э-э, - отмахнулся Крайчек. - про тебя-то стервятника я и забыл. Ну что, ещё по одной за

былое?

- Можно.

В офицерском клубе становилось немноголюдно. Время близилось к одиннадцати, и

посетители, не спеша, расходились.

- Сводки последние видел? - спросил Крайчек и подался вперёд, заметно помрачнев.

- Видел, - кивнул Хайнц, - дерьмовые.

- Чёртовы БИВни. Драпают отовсюду. Даже под "крещендо" не стоят.

- Серьёзно? Раньше им, вроде, только эпинифрин кололи.

- Он многих давно уже не берёт. Привыкают ко всему, твари, будто тараканы, мать их. Как

привык - всё, не проймёшь уже ничем. Таким одна дорога - в расход, под замену. Только вот

замены, говорят, не часто прибывать стали. Если дальше в том же духе пойдёт, то глядишь

и...

- Что? - серые глаза снайпера заговорщически сузились до едва видимых щёлок на худом

обветренном лице. - Надеешься, мобилизуют? В постели боишься умереть?

Крайчек вдруг резко отшатнулся, словно у него перед лицом паяльной лампой махнули. Но

скоро озадаченное выражение сменилось хищной ухмылкой.

- Тебе, Хайнц, этого не понять. Вы и воюете-то, на пузе лёжа. А Палач... Палач должен