Unknown - o bae5185ab1389b8b

- Чисто, - отчитался Димидов, делая шаг назад из второго дверного проёма.

- Стоп, - приподнял Глеб руку с цевья.

Из третьей комнаты донеслись странные звуки, похожие на те, что вырывались из горла

пленного китайца на плацу, но не такие тягучие. Последний защитник цитадели говорил

очень быстро. Рубленые фразы перемежались короткими паузами, словно ему не хватало

воздуха. Среди вражеской тарабарщины знакомыми были только три слова - "Нет стрелять!

Нет патрон!".

- Сдаётся во второй раз? - поморщился Ульрих. - Ну и дерьмо.

- Что он там, интересно, по-своему лопочет? - Глеб подошёл к дверному проёму.

- Он молится, - как гром средь ясного неба прозвучал в наушнике знакомый голос. - Ему

страшно до усрачки, поэтому узкоглазый сучий потрох просит своего бога о милости. Окажи

ему милость, курсант, организуй встречу с Буддой. Выполняй.

- Есть, господин воспитатель!

Глеб, сам от себя не ожидая, щёлкнул каблуками.

Ульрих с Демидовым, почуяв незримое присутствие Крайчека, моментально подобрались и

расправили плечи.

На секунду выглянув из-за косяка и оценив обстановку, Глеб шагнул внутрь.

Китаец сидел на полу, привалившись спиною к стене, и дрожал. Карабин с отомкнутым

пустым магазином лежали рядом. Ткань куртки в районе правого плеча и ниже пропиталась

кровью. Трясущиеся пальцы теребили клочок бумаги, а губы безостановочно двигались,

шепча молитву. Заметив возникшую в дверном проёме фигуру, китаец вздрогнул и заработал

ногами, будто надеялся как можно глубже вжаться в стену. Неразборчивое бормотание опять

сменилось ломаным русским:

- Нет стрелять. Нет стрелять. Мой воевать конец. Нет стрелять.

- Хм, - Крайчек усмехнулся, глядя на "трогательную" картинку с камеры Глеба. - Ну, что ж.

Не стрелять, так не стрелять. Давай, курсант, уважь его, выполни последнюю просьбу.

- Есть.

Глеб сделал навстречу раненому четыре размашистых шага, и тяжёлый армированный

ботинок впечатался в искажённое ужасом лицо.

Кости черепа влажно хрустнули, тело дёрнулось и замерло. Из мёртвых пальцев на

вымазанный кровью бетон упала фотокарточка. Кто запечатлён на ней, Глеб не рассмотрел.

Ему было наплевать.

5

Этот день настал. Тот самый день, что наступал каждый год, и всегда не для них. Но

только не сегодня. Семь раз Глеб наблюдал с почтительного расстояния за церемонией

присяги. Наблюдал с завистью и трепетом. И вот теперь он сам в почётном строю. Чёрный

парадный мундир сидит как влитой. Звёзды рядового сияют на погонах. Череп скалится с

начищенной серебряной пряжки ремня в обрамлении семи известных каждому штурмовику

слов: "Нет пощады. Нет сомнений. Доблесть - моя честь".

- Восемь лет учёбы остались позади, - слова коменданта лагеря "Зарница" полковника

Георгия Вересова разлетались с высокой трибуны над шестью сотнями курсантов. - И сейчас

здесь стоят лишь лучшие, те, кто достоин биться за величие Родины на самых ответственных

рубежах! Те, кто понесёт грозное оружие, и будет разить врага без жалости. Но оружие это

не в руках ваших, - полковник сделал паузу и обвел шеренги леденящим взглядом. - Нет. Оно

в сердцах! Имя его - Священная Ненависть! И никто никогда не сможет обезоружить вас! -

комендант сделал паузу и продолжил, чуть сбавив накал: - У русского десанта, элиты

вооружённых сил, был лозунг - "Сбит с ног - сражайся на коленях. Идти не можешь - лежа

наступай". Так говорил генерал Маргелов. Под его началом были воспитаны тысячи

доблестных воинов. Они покрыли себя вечной славой! Всегда на острее атаки, всегда

первые! И вы - их наследники. Несите знамя десантно-штурмовых войск с честью! Пусть

трусость никогда не запятнает его! Пусть враг никогда не увидит спину штурмовика! Пусть

имена наших полков рождают ужас в сердце каждого, кто посмел противиться воле Союза!

Так присягните ему! Клянёмся! - начал полковник текст присяги, и без того известный всем

наизусть.

- Клянёмся! - повторили шеренги.

- Хранить верность Родине! - продолжил седовласый ветеран, он говорил, не прибегая к

помощи аппаратуры и, казалось, почти не утруждал этим могучие лёгкие. - До конца!

- Хранить верность Родине до конца! - вторили шеренги.

- Чтить своих командиров! Везде и во всём ставить общее превыше личного!

- Клянёмся!

- Уничтожать врага без тени сомнения, любыми доступными средствами!

- Клянёмся!

- Положить жизнь за Отчизну, ели того требует долг!