ShtainAG - wolf world-3

— Жаль, что Армира с собой не взяли. Сейчас бы он нас песней потешил, — с сожалением произнес Жар.

Бард-сказитель Армир прибился к их сотне в Вышеграде. Его песни пришлись по душе Одинцову и его ребятам, так что Волк предложил ему следовать вместе с ними. Всегда сыт, в тепле, да и безопасности. После войны по дорогам княжеств путешествовать в одиночку было небезопасно, слишком много разбойников из числа бывших, а ныне разоренных крестьян развелось. Повыползали на Большую дорогу вершить справедливость по своему разумению. Но на большее чем грабить одиноких путников, силенок у них не хватало. Правда людская молва рассказывала о Лесном братстве, возглавляемом Твердиславом Праведником. Атаман вместе со своими людьми грабил зажиточных купцов и землевладельцев, а все добро раздаривал беднякам. Все это робингудство очень напоминало сладкую сказку, в которую хотели верить обездоленные. Она вселяла в них веру в справедливость, но мало походила на правду.

Армир с радостью согласился с предложением сотника Волка. Он и сам хотел напроситься в попутчики, да только храбрости не успел набраться. Теперь ехал вместе с остальным отрядом, предпочтя спокойное размеренное передвижение бешеной скачки по лесам и полям.

— Через пару дней встретитесь. Вот он тебе и даст концерт, потерпи, — хлопнул Жара по плечу Хорст. — А пока не судьба…

Лех Шустрик придвинулся поближе к Одинцову и зашептал:

— Я сейчас в город уйду. Надо понять, чем люди дышать, о чем думают. Да загляну в замок, договорюсь об аудиенции с князем. А ты пока отдыхай, силы копи.

— Я бы тоже прогулялся. Не хочу штаны просиживать, — сделав глубокий глоток, сказал Серега.

— Ишь ты какой Одинец-молодец, на месте ему не сидиться. Завтра князь захочет увидеть тебя, а ты будешь глазами хлопать, да зевать во всю глотку. Это не дело. Выспаться в любом разе надо. Так что ешь-пей. На меня не оглядывайся. Завтра нагуляешься.

Лех Шустрик допил пиво, отставил кружку в сторону, поднялся со скамьи, кивнул друзьям и направился на выход. Ребята проводили его долгим взглядом и вернулись к неспешной беседе под хорошую закуску и выпивку.

Серега сперва злился на Шустрика, но потом застольный разговор затянул его, и он забыл про несостоявшуюся прогулку на сон грядущий.

ГЛАВА 2

КАРУСЕЛЬ

Утром Серега первым делом заглянул к Леху Шустрику. Комната выглядела безлюдной, кровать застелена, в ней явно никто не спал. Похоже пройдоха загулял. Ничего удивительного. Глава разведки княжества пропадал несколько месяцев, сколько за это время дел накопилось. За одну ночь не разгребешь.

Одинцов вернулся к себе, вооружился и только после этого спустился в трактир, где и обнаружил Леха Шустрика, сидящего над тарелкой горячей каши. С видом умудренного жизнью философа он вяло ковырялся ложкой в серой комковатой массе, извлекая из нее кусочки мяса и отправляя в рот, время от времени он прикладывался к кружке с морсом, кривился, словно пил гадкое пойло, и бормотал что-то себе под нос. Кроме него в трактире было ни души.

Серега направился к другу, плюхнулся на скамью напротив, заглянул в тарелку с подозрением и спросил:

— Это хоть съедобно?

— И не такое едать доводилось. Если вдуматься, это наверное даже вкусно, — отозвался Лех Шустрик.

Одинцов обернулся к выглядывающему из кухни трактирщику, махнул рукой, подзывая его к себе. Низенький старичок с большим пузом, затянутым серым от времени и грязи фартуком, нелепо засеменил к их столику, остановился чуть в стороне и выжидательно уставился. Серега сделал заказ. Кашу есть не хотелось, но выхода не было. Грузить желудок более тяжелой пищей не было желания. Сперва Серега решил начать утро с кружки пива, но потом передумал и попросил принести себе морса. Мало ли к князю на встречу идти, не хорошо сиятельной особе в лицо перегаром дышать. Итак с вечера прилично нагрузился. Сейчас на старые дрожжи хорошо пойдет.

Трактирщик принял заказ и засеменил в сторону кухни. Через несколько минут еда и питье стояли на столе.

— Чего такой смурной, словно всю ночь с лягушками миловался? — спросил Одинцов.

— Долго рассказывать, да и не хочется. Сам потом увидишь, — пробурчал Шустрик. — Главное, с князем увидеться в ближайшие дни не удастся. Георг укатил в свою загородную резиденцию. Какие-то проблемы с Роменом Большеруким. Это его сын. Великовозрастное дитятко. Вот же как получается, отец — глыба а не человек. А сыну уже за тридцать перевалило, а не мужик, а тряпка. Почему интересно так? Творец отдыхает на детях великих людей?