Andrew - o 0a115616b968c99b

- с их пекарни».

-Следят за тобой, Теодор, - сказал Джон, выпив водки. «Третий раз тут одного и того же

человека вижу, ты уж поверь, я в этом разбираюсь».

-Болотников, сука, - процедил Федор и нахмурился. «Ну да ладно, он, думаю, под Кромы

отправился, по старой памяти, он же там, на юге, начал народу землю и волю обещать.

Сейчас Лизу с дочкой привезу из подмосковной, войско соберем к Успению, и я за ним

пойду».

-Не надо бы тебе самому в поместье ездить, - спокойно заметил Джон, отрезая себе хлеба.

«Ты же говорил, место там глухое, безлюдное. Мало ли что, а ты у нас человек заметный».

-Петра я тем более туда не отправлю, - зло ответил Федор, - ему тринадцать лет всего лишь,

ты не смотри, что он высокий такой.

-Не надо, - согласился Джон. «Я сам съезжу за миссис Лизой, и сам ее к тебе привезу. Там

же, в поместье, найдется возок какой-нибудь?»

Федор налил себе сразу полстакана водки, и, выпив, угрюмо кивнул.

Джон вздохнул и сказал: «Нет никакой причины волноваться. Я осенью венчаюсь, и не

собираюсь воровать твою жену, поверь мне. Мне просто хочется, чтобы ваша матушка была

спокойна, вот и все».

Воронцов-Вельяминов вдруг хмыкнул: «А я твою матушку помню, ну, тебя тогда дядя Матвей

еще родителям не вернул. Вот оно, значит, как».

-Вот так, да, - Джон поднялся. «Ну давай, покажи мне эту вашу баню, а то в Кремле ее не

было, а в городские меня Эва не пускает, говорит, опасно это, у меня лицо не местное, - он

рассмеялся.

-Спасибо тебе, - вдруг сказал Федор. «Ну, что ты Лизу привезешь».

-Да мы же одна семья, - пожал плечами Джон. «Так было, и так будет всегда. И вот еще что –

если тот соглядатай еще будет стоять, как я в пивную пойду – я его убью, и труп оттащу

подальше, мало ли что».

Федор кивнул и они, спустившись с крыльца, направились через двор - в мыльню.

Высокий, чернобородый мужчина ловко, кошкой, спрыгнул с крыши усадьбы, и велел

неприметному человеку: «Так, ты следи за кабаком, и пошли мне весточку, как только этот

поляк уезжать соберется. Где встречаемся, - ты знаешь».

Мужчина кивнул, и они разошлись в разные стороны.

В каморке горела свеча, и Дуня, поджав под себя ноги, сидя на лавке, пришивала пуговицу, -

Джон посмотрел с порога, - к его рубашке.

-От тебя вениками пахнет, - рассмеялась девушка, - дубовыми.

-У пана Теодора в бане был, - Джон, зевнув, опустился на лавку, и стал, было, снимать

сапоги, как девушка, отложив шитье, встав на колени, - принялась ему помогать.

-Еще чего придумала, - сердито проговорил Джон.

-Так положено, - Дуня улыбнулась, - а еще положено меня поцеловать, коли домой пришел.

-И не только, - Джон посадил ее на колени, и, поцеловав, нехотя сказал: «Мне надо будет

уехать, к пану Теодору в поместье, жену его с дочкой сюда привезти. Самому ему не стоит

это делать, все-таки приметный человек, а меня никто не знает, Вернусь оттуда, и

отправимся в Новые Холмогоры».

-С тобой поеду, - твердо сказала Дуня, обняв его. «Куда тебе, с польским только, еще и по

деревням бродить. Голову снесут, не дай Господь. Возьму у Никифора Григорьевича

мужское, волосы под шапку спрячу, - никто и не заметит ничего. Я тебя защищу, - она

потерлась щекой о его щеку и добавила: «Сейчас кваса принесу, свежий совсем».

-А того человека на улице уже не было, - думал Джон потом, гладя мягкие, белокурые

волосы спящей девушки.

-Правильно я сделал, что свечу у Теодора попросил – один с крыши его усадьбы спрыгнул,

видно было, в грязи приземлился, постояли они немного рядом, и разошлись. У кого нога

больше – в сторону Красной площади, а у кого – поменьше – на эту речку, Неглинную. А там

трава, уже ничего не видно было.

- Неужели все-таки Шуйский? – еще успел подумать Джон, а потом Дуня чуть зашевелилась,

и он, обнимая ее, зевнув, и сам заснул – крепко, под журчание ручья внизу.

Лиза посыпала выскобленный стол мукой и, поставив Марью на лавку, положила маленькие

ручки на скалку.

-Вот так, - сказала ласково женщина, поцеловав каштановые волосы девочки, - так и

раскатывай, а потом начинку положим – и в печь.

-В печь! – радостно повторила Марья, и, запыхтев, стала возить скалкой по тесту.

Ставни на поварне были раскрыты, и Лиза, вдохнув теплый, свежий воздух начала лета,

потянувшись, подумала: «Как там Федя-то с мальчиками, Степа ладно, в монастыре

голодать не будет, а вот Петя, небось, ест, что попало, тако же и Федор. Скорей бы домой

уж, да и по Феде я соскучилась, - женщина чуть покраснела и, посмотрев на стол,